Текст статьи
Описания городских пейзажей в произведении всегда играли важную роль. В качестве примеров можно привести образ Петербурга в романах Ф.М. Достоевского, провинциальные города в произведениях А.П. Чехова и И.С. Тургенева, описание Москвы в романе М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита» или Дублин Дж. Джойса. Именно поэтому существует множество исследований, подтверждающих значимость вовлечения городского пространства в произведение.
Изображение города в современном шведском детективе, вероятно, не вызывает специфических смысловых ассоциаций как, скажем, в романах А. Белого «Москва» или «Петербург», но несет уникальную смысловую нагрузку и создает атмосферу, необходимую автору. Так, например, Стокгольм Стига Ларссона значительно отличается от той же самой столицы, изображенной в произведениях Йенса Лапидуса.
Шведский детектив является одним из самых популярных жанров, как в самой стране, так и за ее пределами. Данный факт подтверждается большим количеством статей и научных публикаций в печатных и интернет-изданиях, а также количеством экранизаций и переводов на разные языки мира.
Стоит также отметить изменения на книжном рынке: появляются «новые маркетинговые стратегии и способы сбыта продукции, предпочтение так называемых дешевых форматов и прочее. В издательском бизнесе выгоднее продвигать то, что лучше продается, а детективные истории в этом отношении не имеют себе равных» [1, 31]
В 1971 году была основана Академия авторов детективов Швеции, одной из задач которой является поддержка и поощрение авторов криминальных романов. Детектив как жанр представляет собой предмет научного изучения, в чем и заключается важнейшее отличие между шведским восприятием этого жанра и, например, российским. В России, вопреки своей популярности, детектив относится к массовой литературе и не представляет особого интереса для исследователей.
Стоит отметить, что городской музей Стокгольма с 2008 года организовывает экскурсии под названием «Прогулки по Миллениуму». Путешествия по местам «совершенных преступлений» становятся трендом в шведской культуре. Подобные экскурсии устраиваются и в небольших городах: туристы преследуют преступников вместе с детективом Куртом Валландером в Истаде или журналисткой Эрикой Фальк в городе Фьелбака, что в провинции Вестра-Гёталанд.
Исследователь Каролина Шёхольм считает, что данное явление подтверждает взаимосвязь художественной, виртуальной (СМИ) и реальной действительностей: «реальное место визуализируется и становится фиктивным, в то время как вымышленное превращается в реальное, когда туризм следует за преступниками и полицией из криминальных романов. Туристы могут на себе ощутить, как осуществляется погоня за убийцами» [7, 22].
Роль «литературного» Стокгольма для шведского читателя столь же велика, как улицы и проспекты Парижа в изображении Бальзака для французского любителя романов. Действительно, будучи столицей Швеции, Стокгольм по праву является излюбленным местом развития сюжета среди большого числа писателей.
В начале XX века «певцом» стокгольмской прозы становится Яльмар Сёдерберг (1869 – 1941), который изобразил в своих романах хаотичную и анонимную городскую жизнь. Читатель может проследить за изменениями шведской столицы, которая в тот период переживала бурный промышленный рост и урбанизацию. Конкретные реалистические описания на страницах романов Сёдерберга наполняются нотками импрессионизма: «Образ Стокгольма – это заснеженные улицы, синие сумерки, неясный свет фонарей. Автор любил рисовать городской пейзаж, и город в его творчестве является полноправным человеческим лицом» [6].
Совершенно новый взгляд на шведскую столицу открывает Стиг Трентер (1914 – 1967), признанный классиком детективного жанра: «Трентер создал Стокгольм так же, как Джойс открыл миру Дублин»[9]. Именно Трентер придает особое значение городским пейзажам: город не просто место преступления, а его непосредственный свидетель, скрывающий важные мелочи.
Атмосфера города будто способствует творчеству писателей. Детальные описания улиц и переулков, кварталов и площадей становятся значимыми для детективных расследований Май Шёвалль (1935 – наст. вр.) и Пера Валё (1926 – 1975) в шестидесятые, Яна Гийу (1944 – наст. вр.) в восьмидесятые, Лизы Марклунд (1965 – наст. вр.) в девяностые.
В современной литературе Стокгольм занимает не менее высокие позиции, в особенности, среди писателей в жанре детектив. «Девушка с татуировкой дракона» (2005) Стига Ларссона (1954 – 2004), «Шальные деньги» (2006) Йенса Лапидуса (1974 – наст. вр.), «Гипнотизер» (2010) Ларса Кеплера, «Цвет боли красный» (2013) Эвы Хансен (1977 – наст. вр.) – действия всех этих романов разворачиваются в пригороде или в самом Стокгольме.
В 2011 году шведский писатель Понтус Юнгхилл (1971 – наст. вр.) выпустил роман «Невидимый», где «город – это меланхоличный актер, создающий атмосферу и вызывающий ответную реакцию читателя» [7, 13]. Действие романа разворачивается в 1920-е годы. Детективная сюжетная линия – расследование убийства восьмилетней девочки – разбавляется детальными описаниями города, историческими реалиями и точными указаниями времени: происходит четкая визуализация пространства. Юнгхилл вносит детективные ноты в импрессионистические традиции Яльмара Сёдерберга.
Смена политического направления, политика государственного нейтралитета, теория государства всеобщего состояния, льготная политика в социальной сфере, урбанизация и рост городов – все способствовало становлению статуса Швеции как идеального государства. Стокгольм со временем превращался из среднего в крупный столичный город. Численность населения заметно возрастала с каждым годом, развитие промышленности и транспортной системы облегчало коммуникацию между разными частями города. Столица стала более доступной для иммигрантов.
Прогресс – это многогранный процесс, именно поэтому писатели выделяли его положительные и отрицательные стороны: «урбанистические изменения были настолько велики, что их объяснения и анализ, или же с писательской точки зрения – художественная обработка – вызывали сомнение. Ясно одно – Стокгольм стал городом мирового значения, но в карманном формате» [7, 69].
Средства массовой информации, писатели, художники и интеллигенция, опираясь на личное восприятие города и читательский опыт, создают «миф о городе», который со временем отражается в реальном городском пространстве. Стоит только обратить внимание на «литературные таблички» в разных районах Стокгольма, которые дают художественную привязку к тому или иному месту. Например, табличка у Большого Аквапарка в центре Стокгольма с отрывком из романа Стига Трентера «Трагическая телеграмма» (1947): «Здесь у Центрального Аквапарка Гарри Фриберг встретил старого одноклассника, что живет в доме с большими стеклянными окнами в южной части парка. Совершенно убийство… Шелковым листом бумаги…» [10]. Таким образом, стирается грань между реальной действительностью и художественной: персонажи будто оживают на улицах Стокгольма, словно вся страна погружена в мир детектива.
Убийства и крупные политические и экономические преступления стали неотъемлемой частью городской жизни современной Швеции. Эта северная страна является загадкой для иностранного читателя, который, быть может, всегда воспринимал шведское королевство как место, где царят мир и согласие, тишина и спокойствие, демократия и терпимость к ближнему, поэтому сам факт совершения преступления находится на уровне фантастики.
В то же время, субъективная оценка города, представленная героями криминальных романов, дает основания для совершенно иного восприятия. Например, в романе Ингер Фриманссон (1944 – наст. вр.) «Крысоловка» (2009) основной акцент делается на психологическое состояние героев, подкрепляемое редкими репликами в сторону шведской столицы: «Не хочется, чтобы в дом забралась шпана и устроила там чёрт-те что. Город просто кишит уголовниками» [3, 14].
Криминальная литература, как правило, ориентирована на изображение городского пространства, но с разных перспектив: «панорамное изображение, приближенная картина или легкая зарисовка; глазами коллектива или же отдельно взятого персонажа; взгляд с улицы или с высоты птичьего полета» [7, 72]. Город в произведении возникает в качестве главного героя, обладающего рядом характеристик: физической, социальной и интеллектуальной.
Образ Стокгольма в трилогии Стига Ларссона «Миллениум» играет важную роль для создания иллюзии реальности произошедшего. Неслучайно автор включает в повествование новостные сводки, статьи из газет и журналов: описание конкретного печатного издания, вплоть до реального местоположения его редакции, создает эффект документальности: «Редакция «Миллениума» располагалась прямо на «горбушке» Гётгатан, на офисном этаже, непосредственно над помещениями общества ”Гринпис”» [5, 69]. Город – участник событий, в данном случае рассматривается как социальное пространство, подвергнутое влиянию средств массовой информации.
Стоит отметить, что журналист Микаэль Блумквист ведет параллельно два расследования: экономические махинации Веннерстрёма в Стокгольме и исчезновение Харриет Вагнер на острове Хедебю. Исследователь Карл Фредрикссон отмечает, что, основываясь на контрастном изображении столицы и провинции, Ларссон раскрывает стандартное противопоставление «хороший – плохой» город. Периферия выступает в качестве места, где царят единство и согласие, в отличие от искусственной общности жителей крупных городов. Провинция изображается более подробно. Читатель словно находится на месте происходящего: «Взгляду открылись классические старые деревянные строения, характерные для заводских поселений вдоль Ботнического залива. Их окружали виллы покрупнее и посовременнее. Селение начиналось на материке, а потом продолжалось за мостом на холмистом острове. На материковой стороне, возле опоры моста, расположилась маленькая церковь из белого камня, а напротив светилась старомодная реклама с текстом ”Кафе и пекарня Сусанны”» [5, 92].
Кроме того, автор трилогии дает характеристику социальному пространству маленького города, используя цвет, звуковые и световые эффекты: «Каждые полчаса доносился краткий приглушенный удар церковного колокола. По другую сторону дороги светились окна дворника Гуннара Нильссона, но разглядеть в доме кого-нибудь из людей Микаэлю не удавалось. У Харальда Вангера было темно. Около девяти часов через мост проехала машина и скрылась в стороне мыса. В полночь подсветку фасада церкви погасили. В этом явно и заключалась вся ночная жизнь Хедебю в пятницу в начале января. Кругом царило поразительное безмолвие» [5, 160]. Таким образом, усиливается контраст между Стокгольмом и Хедебю: большой город – шумный и светлый, жизнь кипит на улицах даже в темное время суток, когда в маленьком городе даже при дневном свете полная тишина, разбавляемая легким шумом редко проезжающих машин или звоном колоколов.
Тем не менее, провинция в произведениях Ларссона выступает в качестве криминального центра, что, по мнению Анны Вааде, превращает роман в «комментарий к нашей глобализированной современности, где границы между центром и периферией во многих отношениях стираются» [7, 247].
Следуя по маршруту «Миллениум-карты», можно отметить, что все знаковые места произведения расположены достаточно «компактно», на острове Сёдермальм: новая квартира Лисбет Саландер (Фискаргатан, 9); редакция журнала «Миллениум» (Гётгатан, 17 А); бар «Мелквист» (Хорнсгатан, 78), где Микаэль Блумквист и сам писатель любили проводить время в размышлениях над своей работой.
Трилогия отличается точностью городских описаний: автор использует настоящие названия улиц и проспектов, несмотря на то, что некоторые места в произведении являются вымышленными. Например, «После того как она переехала обратно на Лундагатан, они к тому же оказались почти соседями; он жил на Хурнсгатан, всего в двух кварталах от нее, и они регулярно, просто сталкиваясь на улице, ходили вместе пить кофе в «Гриффи» или в какое-нибудь другое кафе поблизости» [5, 185]. Получается, что Ларссон большее значение придает именно физической идентификации места, рассматривает Стокгольм в качестве географического объекта. В то же время столица Швеции – место концентрации крупных экономических и политических преступлений, а также антиутопичный город, «темные городские джунгли, где невинная женщина не может оставаться в безопасности» [7, 251].
Согласно воспоминаниям Евы Габриэльссон, жены писателя, Ларссон тщательно выбирал, «куда бы ему поместить своих персонажей» [4]. Вероятно, именно поэтому журналист Блумквист поселился на Бельмангатан, его противник Веннерстрём – на Страндвеген, а сотрудница «Миллениума» и по совместительству подруга Микаэля Эрика Бергер – в вилле в Сальтшёбаден. Конкретизация места действия создает эффект визуализации и придает трилогии документальность. Трилогия «Миллениум» изображает Стокгольм фактически, с точностью передавая особенности городского пространства с разных перспектив.
Совершенно иной Стокгольм рисует Йенс Лапидус на страницах своего нашумевшего романа «Шальные деньги». Жанр произведения определяется как «стокгольмский нуар», что изначально задает тон повествованию. Лапидус показывает двойственную натуру «золотой молодежи» Стокгольма, вовлеченной в ночную жизнь, где полиция бесправна, а преступники устанавливают свои законы: «Субботний вечер в Стокгольме: очереди, кредитки, мини-юбки. Бухие подростки. Бухая молодежь. Бухие мужики и тетки. Бухое все, что шевелится» [8, 56].
Пролог вводит читателя в заблуждение. Красивые виды на центральные улицы Стокгольма, сменяются резким комментарием, задающим тон дальнейшему повествованию: «Напоследок успела лишь пожалеть о том дне, когда решила приехать в Стокгольм. В эту вонючую дыру» [8, 11].
Сюжет отличается от стандартной детективной истории. Повествование ведется с нескольких перспектив: во-первых, глазами главного героя ЮВе, простого парнишки из провинции, продающего кокаин молодежной стокгольмской элите, чтобы влиться в их среду; глазами Хорхе, латиноамериканца, попавшего под стражу за продажу запрещенных наркотических веществ; наконец, глазами Мрадо, переселенца из Югославии, ведущего нелегальный бизнес.
Автор раскрывает деятельность тайных организаций, окрасивших шведскую столицу темными красками: «Импорт табака и водки: навороченная система снабжения, административный расчет, отлаженный механизм доставки и фрахтования. Целый международный концерн со штаб-квартирой в мафиозном Стокгольме. От сивухи до благородных напитков. Везли через Финляндию из России, Прибалтики, Польши и Германии» [8, 113]. Примечательно, что руководителями преступных группировок являются переселенцы из стран бывшей Югославии, русские или же латиноамериканцы. Складывается впечатление, что Стокгольм становится преступным городом только по причине засилья иммигрантов.
Лапидус, будучи адвокатом, хорошо владеет профессиональной терминологией и языком деклассированных элементов. В повествование вклиниваются различные виды юридических документов, журнальных и газетных статей. Кроме того, язык повествования напрямую влияет на создание атмосферы произведения. Характеристика города односторонняя, поскольку тема и проблема романа задают конкретное впечатление: Стокгольм, подвергнутый влиянию криминальных структур, представляется в темном свете даже в дневное время.
Автор, по сути, раскрывает тайные стороны Стокгольма через ночную жизнь его жителей. На страницах произведения редко встретишь описания центрального парка или квартиры с красивыми видами на просторы города. Наиболее часто встречающиеся места – это бары, ночные клубы, подворотни, тюрьмы, темные переулки и узкие улочки или же дорогие бутики, рестораны, шикарные дома и бордели: «Эстерокерская тюрьма относилась к изоляторам класса «Б» – второразрядная крытка. Контингент: осужденные за преступления, связанные с нелегальным оборотом наркотиков. Зоркая охрана снаружи и внутри. Мышь без спросу не проскочит» [8, 17].
Культурно-историческое достояние Стокгольма остается в стороне. Город делится на районы по степени влияния и статусу его жителей, а не времени строительства: «Поехал в мажорский район Сёдермальм, на площадь Медборгарплатсен» [8, 50]. Лапидус, словно рисует два параллельных пространства: криминальный мир, являясь скрытым социальным пространством столицы, находится вне города или на его окраинах.
Примечательно, что шведский писатель придерживается точного изображения географических объектов: «Направилась в сторону Лилла-Шетуллсбрун – моста на отлете Юргордена. <…> Каждую пробежку она разглядывала их – гигантские замки, стыдливо укрывшиеся живой изгородью и заборами. Не понимала, чего ветошью прикидываться, – и так всем понятно: простые смертные в Юргордене не живут» [8, 8].
Контрастным становится описание небольшой деревушки недалеко от Стокгольма: «Справа виднелась каменная церковь. Серая деревянная часовня стояла отдельно. Слева пригорок. Лесная опушка. Дорога шла прямо, потом сворачивала налево. Дальше поля. Сжатые. Небо хмурое. <…> Развилка. Редкие дома, машины на стоянке. <…> Слева журчал ручей. Красиво. Мостик. Клены. Дорожка. Красный ларек. Его так торопились закрыть на зиму, что впопыхах забыли картонного клоуна — щит с рекламой мороженого» [8, 119]. Автор рисует окраины Стокгольма легкими мазками, дополняя изображение зданий пейзажными зарисовками. Вновь возникает противопоставление «хороший / плохой» город, подкрепляемое цветовой гаммой: «черная» шведская столица в окружении блеклых серых пригородов, а далее светлая северная Швеция с ее белыми снегами и красочный юг страны. Стокгольм как криминальный центр темным пятном отмечен на страницах романа «Шальные деньги».
Стоит отметить, что изображение столицы как места сосредоточения крупных преступных группировок не является отличительной чертой именно шведского детектива, а скорее тренд в криминальной литературе. Вероятность нарушения закона в маленьком городе сводится к минимуму, когда в крупных городах скрывается большое количество криминальных структур. Стокгольм в качестве главного преступника представляется в разных амплуа: Стиг Ларссон изображает город документально, делая акцент на экономические и политические преступления и выявляя социальные проблемы общества; Йенс Лапидус описывает шведскую столицу несколько утрированно, акцентируя внимание на темные стороны ночного города. Один и тот же Стокгольм, но абсолютно иной в глазах разных писателей.
Криминальные романы, где местом действия является маленький город, составляют конкуренцию детективным произведениям о шведской столице начиная с 1990-х годов, когда следователь Курт Валландер раскрывает свое первое преступление в Истаде. В то же время Анника Бенгстон охотится на убийц в Стокгольме, охваченном организованной преступностью, терроризмом и действиями серийных маньяков. А. Борг отмечает, что при рассмотрении детективов, выпущенных в период с 2000 года по настоящее время, можно обратить внимание на изображение двух совершенно различных «пространств»: «с одной стороны, шведская периферия, а с другой – Эстермальм и Стуреплан – вероятно, не сердце Стокгольма, но в любом случае его финансовые центры» [7, 25].
Детектив, будучи реалистическим жанром, изображает конкретное событие, требующее определенного места для своего развития. Выбирая небольшой город в качестве арены для совершенного преступления, писатель преследует несколько иные цели, а именно вызвать эффект непредсказуемости действия. Большой же город выступает местом сосредоточения крупных преступных группировок, что способствует восприятию маленького города как идеального. Таким образом, на основе стандартных образов утопического / антиутопического возникает эффект полярности. Провинция – это мир, центр – это хаос: «город представляется раем или же адом, возможностью для жизни или тупиком» [7, 28].
Шведский исследователь Черстин Бергман в 2014 году выпустила книгу «Детективные шведские провинции», в которой она дает характеристику каждому уголку Швеции и прилагает целый список писателей-детектищиков. Читатель легко узнает родные места, которые становятся ареной для остросюжетных действий или же тайных, но не менее коварных преступлений. Подобный прием привязки сюжета произведения к описанию места, существующего в действительности, создает эффект «живого действия». Читатель становится участником событий, оказываясь в эпицентре загадочных происшествий. Жизнь реального города погружена в художественный мир криминального романа.
Особенно ярко противопоставление «хороший / плохой» город раскрывается в романе Осы Ларссон (1966 – наст. вр.) «Солнечная буря» (2003). Сюжет произведения достаточно простой. Журналист Ребекка Мартинссон, услышав об убийстве своего знакомого, пастора церкви «Источник силы», приезжает из Стокгольма в город Кируна для проведения расследования. Уже на первых страницах романа читатель замечает разное отношение главной героини к столице и родному провинциальному городу: «Типичная стокгольмская зима. Ничего удивительного, что просто отключаешь сознание, выходя на улицу. Дома совсем другое дело. Синие сумерки, и снег, хрустящий под ногами. Или по весне, когда прошел на лыжах вдоль реки от дома бабушки в Курравааре к охотничьей избушке в Йиека-ярви и отдыхаешь, сидя на первой проталине под сосной» [2, 12].
Примечательно, что Оса Ларссон указывает точные даты событий. Расследование осуществляется в течение недели (с 17 по 23 февраля). Контраст изображения городского пространства раскрывается за счет пейзажных зарисовок: Стокгольм, город с более благоприятным климатом, наделяется отрицательными характеристиками в сравнении с Кируной, северным городом Швеции с суровыми зимами и холодными ветрами. По сути, главная героиня проявляет безразличие к теплой стокгольмской зиме. Для нее столица – лишь место работы, в то время как Кируна – город ее детства и приятных воспоминаний: «Вот он. Город. Как блестящее украшение на дне колодца, он сиял огнями, окруженный темнотой молчаливых гор. Мой город» [2, 57].
Образ маленького города, в первую очередь, создается на основе различных стереотипов. Например, обращение коллеги к Ребекке Мартинссон: «Это тебя. Должно быть из Кируны, потому что звонит какой-то Мумии-тролль» [2, 15]. Стоит отметить, что Кируна небольшой город в провинции Норрботтен, граничащей с Финляндией. Отсюда и возникают различные «мифы о городе», в котором живут представители малых народов – саамы и финны. Кируна располагается в северной части Швеции, и именно поэтому жители столицы воспринимают население этого города как людей, оторванных от цивилизации, говорящих на финском диалекте шведского языка.
Оса Ларссон делает акцент на пейзажные зарисовки, являющиеся неотъемлемой частью северного города: «Она (следователь Анна-Мария Мелла) двинулась вверх по узкой дорожке, проложенной по склону горы Сандстенсбергет. На ветвях берез белела изморозь, а на самой вершине на фоне ночного неба красовалась Хрустальная церковь, окруженная звездами и планетами. Она напоминала светящийся ледяной куб, грозящий затмить северное сияние» [2, 17]. Местом жестокого убийства становится тихий городок, где серьезные преступления происходят крайне редко: «В этом году никто не погиб на пожаре. Конечно, пьяные драки и все такое, но не хуже, чем обычно» [2, 28].
Физические характеристики городского пространства наполняются не только точным описанием географических объектов, но и разбавляются цветовой гаммой. Белый и черный – наиболее часто встречающиеся цвета в романе. Белые снежные просторы под покровом ночи: «Снегопад в горах продолжается. В Курравааре машины и дома погребены под толстым белым покрывалом» [2, 259].
Возвращаясь к образу Стокгольма в «Солнечной буре», отметим, что цветовая палитра не обладает особой коннотацией как при описании Кируны. Маленький северный городок представляется читателю сказочным, в отличие от суровой и блеклой шведской столицы, что усиливает контраст: «Полярная ночь за огромными стеклянными окнами. Средоточие божественной силы в недрах стужи и мрака» [2, 96]. Тем не менее, среди красивых описаний тихих улочек Кируны встречаются картины запустения города: «Храм господа в Кируне: убогая затхлая хижина, готовая вот-вот обрушиться» [2, 99].
Образ города как социального пространства реализуется за счет комментариев и личных впечатлений персонажей произведения. К примеру, характеристика жителей Стокгольма, которую дает главная героиня при разговоре со своей знакомой: «Все время ощущаю себя девочкой из бедной семьи. <…> И эти благородные люди постоянно раздражают. К тому же неизвестно, что они о тебе думают. <…> Здесь, по крайней мере, знаешь, что у людей на уме» [2, 89]. Кируна представляется городской общностью, где человек чувствует себя в безопасности и принятым окружающими. В Стокгольме личность теряется, становится маленьким элементом в большой социальной структуре.
Таким образом, цель автора – создание противоречивого образа города. Загадка кроется в самих сюжетах, поднятых проблемах произведения, главных героях и месте действия. Детектив отличается документальностью изображения, поскольку жанр направлен на изображение события в пределах городского пространства. Именно приближенность к действительности и создает эффект фантастического: читатель не осознает, что же действительно миф – реальный город с его типичным будничным графиком и тихой и размеренной жизнью или же мир художественного городского пространства с его тайными организациями, внезапными исчезновениями людей и зверскими убийствами политических деятелей. Стирание грани между реальностью и вымыслом и есть то, что придает противоречивость образу города в шведском детективе.
Литература (russian)
Абрамова О.Г., Минеева И.Н., Сафрон Е.А. Современный литературный процесс на рубеже XX–XXI вв. в странах Северной Европы. Швеция. Петрозаводск: ПетрГУ, 2014. – 72 с.
2. Ларссон, О. Солнечная буря / О. Ларссон; [пер. с швед. Ю. Колесовой]. – Москва : Эксмо, 2014. – 384 с.
3. Фриманссон, И. Крысоловка / Ингер Фриманссон; [пер. со швед. И. Маташина]. – Москва : Эксмо: Фантом Пресс, 2014. – 352 с. – (Все оттенки тайны).
4. Габриэльссон, Е. Миллениум, Стиг и я [Электронный ресурс] / Е. Габриэльссон – Электрон. ст. – Москва, 2015. – URL: http://knizhnik.org/eva-gabrielsson/millenium-stig-i-ja/6. – (31.05.2015).
5. Ларссон, С. Девушка с татуировкой дракона: роман / Стиг Ларссон; [пер. со швед. А. Савицкой]. – Москва : Эксмо; Санкт-Петербург : Домино, 2012. – 624 с.
6. Чеснокова, Т. Стокгольм времен Астрид Линдгрен. История повседневности [Электронный ресурс] / Т. Чеснокова – Электрон. ст. – Москва, 2013. – URL: https://bookmate.com/books/VswJjaNy. – (17.05.2015).
7. Borg, A. Brottsplats: Stockholm. Urban kriminallitteratur 1851 – 2011 / A. Borg; – Finland: Tryck Bookwell, 2012. – 293 s.
8. Lapidus, J. Snabba cash / J. Lapidus. – Tyskland: GGP Media GmbH, 2008. – 474 s.
9. Gellerfelt, M. Brottsplats Trenter [Электронныйресурс] / M. Gellerfelt; Svenska Dagbladet. – Электрон. ст. – Stockholm, 2006. – URL: http://www.svd.se/kultur/brottsplats-trenter_7311863.svd. – (16.05.2015).
10. Stockholms stad [Электронный ресурс] / Informationssida om vår huvudstad. – Электрон. дан. – Stockholm, 2000. – URL: http://www.stockholm.se/. – (15.05.2015).