Текст статьи
Наш интерес к А.А. Фету как переводчику связан с тем, что в XIX веке, когда идейно-политическая борьба в русской литературе набирает обороты, поэт становится приверженцем идей представителей революционно - дворянской литературы. Согласно их воззрениям, перевод должен быть максимально приближен к оригиналу. Его следует выполнять с «большим вниманием к формальному своеобразию подлинника – размеру и рифмовке» [4, 68].
Предметом нашего изучения стал перевод Фета четырнадцатой оды из первой книги од Горация (далее: ода I, 14), которую он озаглавил «К государству». Известно, что существет более пятнадцати переводов данного текста. Между тем именно Фет был первооткрывателем великого римского поэта Горация для русского читателя и перевел все его наследие. С оды I, 14 началось то, что стало делом всей его жизни, пришло первое признание как переводчика. С.П. Шевырев в предисловии «Москвитянина» писал: «Мы до сих пор подобного перевода еще не имели. У нас были подражания Горацию – и только ... г. Фет в своем переводе воспроизводит нам дух поэта римского и передает его с близостью неимоверною ... Г. Фет переводит Горация так, как бы сам Гораций выражал свои римские языческие мысли на нашем языке» [6, 27].
Для сопоставления перевода Фета с текстом оригинала нами был сделан подстрочник. Представим его:
| Подстрочник I, 14 оды Горация | А.А. Фет «К государству» |
| О корабль, знаю, опять унесут в море тебя волны. Зачем движешься? Храбро занимай порт [гавань]. Неужели ты не видишь, что борт потерял весла и мачта ранена быстрым африком и реи стонут, даже без веревок вряд ли выдержать киль корабля сможет властную воду? У тебя нет целых парусов, нет богов, которые снова замолчали в мачте [чтобы снова звать, если придавлен мачтой]. хоть понтийская сосна, леса дочь знаменитая, сбросишь [зря часто упоминаешь] бесполезные и род, и имя: боязливый моряк разукрашенной корме не поверит. Ты же ветра насмешек должен остерегаться. прежде беспокойство, которое мне отвращением было, теперь предмет тоски и заботы немалой, меж сверкающих Киклад избегай волн. | Корабль, морской волной влечет тебя опять! О, что же медлишь ты? Старайся порт занять. Ужель не видишь ты, что силою ненастий Бока обнажены и перебиты снасти Порывами ветров, что реи уж давно На мачте стонут все, и все сокрушено? Канаты лопнули и остов килем старым Не в силах более бороться с морем ярым! Ни славным именем, ни родом издавна, Дочь гордая лесов, понтийская сосна, Богов защитников в бедах не умолила: В богах защиты нет и лопнули ветрила. Пловец, испуганный кипящею волной, Не верит кораблю с расписанной кормой, Ты ж берегися бурь седого океана, Коль не желаешь быть игралищем оркана. Недавно по тебе проникнут горем весь, И сердцем преданный судьбе твоей поднесь, Я говорю: страшись, беги морского тока, У мраморных Циклад кипящего глубоко. |
Оригинал написан третьей Асклепиадовой строфой. Гораций был первым, кто адаптировал исконно греческие размеры к системе римского стихосложения: тринадцать строфических форм, в т.ч. Асклепиадова. Фет выполнил свой перевод характерным для XIX века размером – ямбом. Рифмы в оригинале нет, что соответствует античной традиции написания стихов. Фет, создавая перевод, рифмует смежные строчки. В текстах нет явно превалирующих звуков, из чего следует, что звуки не играют смыслообразующую роль. Можно говорить о соразмерности перевода с текстом подлинника: двадцать строк латинского текста поэт переносит в двадцать строк русского, однако, не делит свой перевод на строфы. Между тем абсолютным эквивалентом фетовский перевод назвать сложно. Даже визуально стихотворение кажется объемнее. Количество именных частей речи в стихотворениях преобладает над глагольными. Фет вторит Горацию и делает перевод-размышление. В его тексте восемь предложений, что на одно предложение меньше, чем в оригинале. Перевод, выполненный Фетом, кажется более эмоциональным: два восклицательных и два вопросительных предложения в противовес одному вопросительному в тексте - первоисточнике. В отличие от Горация, который не использует архаичную лексику, Фет вводит слова «поднесь», «ветрило» и «оркан», имеющие устаревшее значение.
Римский поэт вводит эпитеты, из которых складываются интересные образы: «властная вода» - эпитет олицетворяющий; «сверкающие Киклады» (Киклады – кикладские острова, группа островов в Эгейском море) – образное сравнение. Из комментариев к переводу данной оды, мы узнаем, что Кикладские острова были богаты мрамором, поэтому во времена Горация плавание в Эгейском море в районе Кикладских островов считалось опасным. Под образом «богов, замолчавших в мачте» могут пониматься пенаты – домашние боги, которых воины брали с собой на войну, чтобы те их защищали. По другой версии, «боги прогневались на Рим, охваченный гражданскими войнами, и не хотят помочь ему» [5, 570]. Так же интересен образ «понтийской сосны». Почему Гораций в оде I, 14 упоминает конкретный вид сосны? Комментарий к переводу А.П. Семенова - Тян-Шанского указывает на то, что сосна из прибрежных лесов Понта считалась в то время лучшим кораблестроительным материалом [1]. Комментарий проясняет точность Горация при описании кораблекрушения: буря настолько сильна, что корабль, который выполнен из самого лучшего материала, неминуемо ждет гибель.
И в оригинале, и в переводе присутствуют олицетворения. Например, «реи стонут», «остов не в силах бороться», «сосна не умолила». Фет попытался сохранить олицетворения текста - первоисточника. Горацианский эпитет «сверкающие Киклады» у него превращается в «мраморные Циклады». Таким образом он нивелирует возникающий у современных читателей вопрос: «А почему, собственно, острова сверкают»? Стремясь донести до современников оду Горация, Фет меняет «быстый африк» на простое и понятное — «порывы ветров». Горацианскую «властную воду» рисует более подробно с помощью образных эпитетов «кипящего волной» и «седой океан». Именно так поэта-переводчик описывает морскую пену. В целом Фет сохраняет римские реалии в своем переводе, исключением является название ветра – Африк. Большинство морских терминов из числа тех, что использует Гораций, нашли свое место и в переводе Фета.
На первый взгляд главная тема оды – крушение корабля. Однако А.Ф. Лосев указывает на заимствование Горацием этой темы из греческой литературы: «В этой оде Гораций пользуется заимствованным из Алкея образом корабля с разорванными бурей парусами, лишенного управления, аллегорически представляющую судьбу находящегося в опасности государства» [2]. Фет сохранил основную тему оды Горация и создал текст - предупреждение лирического героя кораблю - государству не ввязываться снова в войны. Основываясь на жизненный опыт, он предостерегает корабль - государство от ошибок, которые ему пришлось самому пережить. Подобным литературным приемом Гораций пользовался еще в период работы над сатирами. Он писал их с целью уберечь людей от ошибок. Фет - переводчик следует завету античного поэта.
Проанализировав оригинальную оду Горация, сделав подстрочник и проанализировав образы и тропы, мы сравнили её с переводом Фета. Вряд ли на перевод повлияло мировоззрение самого фета. Основная задача поэта XIX века — познакомить отечественного читателя с творчеством римского мыслителя. Как свидетельствует выполненный литературоведческий и лингвистический анализ, данный перевод ялвляется точным с пометой «в стихах».
* Статья подготовлена в рамках реализации комплекса мероприятий Программы стратегического развития Петрозаводского государственного университета на 2012—2016 годы.
Литература (russian)
-
Квинт Гораций Флакк: переводы и материалы // Режим доступа: http://horatius.ru/index.xps
-
Лосев А.Ф. Античная литература: Учеб. для высш. шк. / Под ред. проф. А.А.Тахо-Годи. – 7-е изд. стер. – М. : ЧеРо; Омега-Л, 2005. – 541 с.
-
Мальчукова Т.Г. Гораций в избранных текстах и переводах: Материалы и исслед. по истории поэт. перевода: Учеб. пособие / Т.Г. Мальчукова, М.М. Кислова. – Петрозаводск: Изд-во ПетрГУ, 1995. – 123 с.
-
Федоров А.В. Основы общей теории перевода. – М : Высшая школа, 1983. – 303 с.
-
Фет А.А. Сочинения и письма: В 20 т. Т. 2. Переводы / Под ред. Н.П. Генералова – СПб.: Фолио-Пресс, 2004. – 704 с.
-
Шевырев С.П. Перевод из Горация А.Фета // Москвитянин. – 1844. – Ч. 1. № 1. – С. 27-28.