Romanov S. “The Problem of Memory in A. Artsibushev's Novel “The Doors of Charity””, Филологические исследования. 1, (2015): DOI: 10.15393/j100.art.2015.2906


THE PHILOLOGICAL RESEARCH


The Problem of Memory in A. Artsibushev's Novel “The Doors of Charity”

Romanov
   Sergey
Petrozavodsk State University
Key words:
AP Artsybushev novel "Mercy door" prayer Gulag
memory
autobiographical memory
trauma
Summary: The article is devoted to the little investigated problem of memory in A. Artsibushev’s novel “The Doors of Charity”. The book is full of private reminiscences of the author who having become a Gulag prisoner was able to transform his every-day and existential experience in the autobiographical novel. Three plots of recollections – I, Family and GULAG can be singled out in the novel. Memory plays a tremendous role, the knowledge and comprehension of the past helps the author to reveal the moral, cultural and ethical values and antivalues of his time, Gulag generation. The autobiographical memory is organized according to the sense principle. It simultaneously cooperates with the private experience of the author and historical reality of the 1920-1960-s.


Текст статьи

Роман А.П. Арцыбушева «Милосердия двери» предоставляет нам возможность по-новому взглянуть на репрессии 1930-1940-х годов непосредственно глазами узников ГУЛАГа. Перед читателем разворачивается история человека, который застал распад Российской Империи, гонения на Русскую Православную Церковь и диссидентов, слом традиций и культуры русского народа, ГУЛАГ во время Великой Отечественной Войны.

Алексей Петрович Арцыбушев родился в 1919 году в Дивееве в семье потомственных дворян [1; 7]1. В 1930 году по делу о вредительстве расстреливают родного брата отца, на иждивении которого находилась семья Арцыбушевых. Всё имущество вместе с домом были конфискованы, а семья была отправлена в ссылку. В 1936 году А.П. Арцыбушев переезжает в Москву где поступает в художественно-полиграфическое училище (С. 7). В 1940 году его призвали в армию, но за месяц до начала Великой Отечественной войны комиссовали по состоянию здоровья (С. 7). В 1944 году он поступил в студию ВЦСПС. Через два года был арестовал по «церковному делу непоминающих», после ареста священника Владимира Криволуцкого: «За 8 месяцев следствия на Лубянке прошел все круги ада, которые он описал в своих воспоминаниях. Решением ОСО был приговорен к 6 годам ИТЛ, с последующей вечной ссылкой за полярный круг» (С. 7). Как было сказано в решении ОСО: «За участие в антисоветском церковном подполье, ставящем своей целью свержение советской власти и восстановление монархии в стране» (С. 7). В 1952 году был освобожден из лагеря «и определен на вечную ссылку в Инту» (С. 7). Через два года ссылка была отменена (С. 7). В 1956 году А.П. Арцыбушев был реабилитирован (С. 7). С 1967 года работал на Комбинате графического искусства, вступил в Союз художников (С. 7). В 1990-1995 годах занимался реставрацией Троицкого собора Дивеевского монастыря.» (С. 7).

А.П. Арцыбушев является автором ряда автобиографических и историко-публицистических произведений. «Спустя много, много лет я написал и издал восемь книг о невыдуманных мною, а пережитых событиях: «Милосердия двери», «Сокровенная жизнь души», «Горе имеем сердца», «Саров и Дивеево. Память сердца», «Матушка Евдокия. Самарканд, храм Георгия Победоносца», «Возвращение» и др.» [2]. В 2009 становится почётным академиком Европейской академии естественных наук: «получив медаль Иоганна Вольфгана фон Гете за текст книги «Милосердия двери» и медаль Леонардо да Винчи за лагерные рисунки, включенные в произведение. В 2010 году Академия удостоила Алексея Петровича Ордена чести за литературное творчество»(С. 459).

Роман «Милосердия двери» был встречен читателями положительно. Поэт Евгений Рябов считает А.П. Арцыбушева: «крупным русским писателем» и ставит его в один ряд с А. Солженицыным и В. Шаламовым. Что же касается книги «Милосердия двери», то ее «надо читать побуквенно» – настолько она «воздействует на душу, на сердце, на мозги» [3]. Алиса Струкова, зам. главного редактора журнала «Ролан», пишет: «Потомок благородных дворянских родов, корни которых уходят аж к Рюрику, „крестник“ самого преподобного Серафима, любящий сын, хулиган, художник, лагерник, писатель, алтарник, авантюрист … Он молился и падал, любил и дрался, верил и никогда не предавал себя. В свои 95 он не оставил неполезные лагерные привычки, почти мальчишеский задор и чувство юмора» [4]. Андрей Зайцев, шеф-редактор интернет-версии журнала «Фома» отмечает: «Книга Алексея Арцыбушева немного похожа на „Один день Ивана Денисовича“ — человеком можно оставаться даже в тюрьме. Для этого не нужно поднимать восстание, свергать тиранов или идти в штыковую атаку. Достаточно не совершать подлостей, и помнить о том, что в мире есть Бог, Который приходит на помощь в самый нужный момент» [4].

А.П. Арцыбушев – человек, жизнь который вобрала в себя историю целой эпохи. События в автобиографическом романе доведены до 1956 года, когда писатель смог добиться собственной реабилитации. В романе «Милосердия двери» условно выделяется три сюжета воспоминаний: «я» непосредственное отражение личностных событий жизни автора; «семья» роль семьи в формировании его мировоззрения; ГУЛАГа отображение социально-политической обстановки и трагического явления, которое характеризует советскую действительность 1920-1960-х годов.

Название романа является фрагментом молитвы «Милосердия двери», с которой обращаются к Пресвятой Богородице. На протяжении всего повествования молитва фиксирует определённого рода потрясения в жизни героя, а также смену жизненного этапа, за которой следует преображение и спасение.

В январе 1925 года умирает Пётр Михайлович Арцыбушев – нотариус императора Николая II, дед А. П. Арцыбушева. Событие является для нас показательным, т.к. этот день А.П. Арцыбушев запомнил достаточно подробно: «Идет январь 1925 года, зимний вечер, за окном сумерки из синих переходят в сине-фиолетовые, давно зажглись керосиновые лампы. А дедушки все нет и нет. – Да где же он запропастился? – спрашивает мама у Анюты. – В Осиновку поехал дрова покупать, да тут и не так далеко, пора бы...»(С. 45). Подробное воспоминание времени года, пейзажа и диалогов вызвано стрессовой ситуацией, когда А.П. Арцыбушев утром узнал о смерти П.М. Арцыбушева. Первое упоминание молитвы «Милосердия двери…» произошло в ночь перед трагическим событием. Мать А.П. Арцыбущева, Т. А. Арцыбушева, отвела своих сыновей в их комнату и начала читать молитву, которую она всегда читала им перед сном: «Поставив нас впереди себя, она всегда клала свои милые руки нам на плечи и тихим голосом начинала: «Так мерно тихо и проникновенно читала она дальше: «Милосердия двери отверзи нам, благословенная Богородице». Всегда слушая эти слова, я воображал себя и словно видел перед собой эти двери милосердия, они были вроде царских врат в соборе, золотые, резные, вот они открываются, медленно и тихо из них выходит милосердие, оно идет к нам, протягивает свои руки, обнимает ими и нас, и наш дом, и сад, и я знаю, что это милосердие никто иной, как Матерь Божия с короной на голове, вся в сиянии, вся соткана из любви и несущая всем свое милосердие, которое избавляет от бед, и что в ней спасение рода христианского» (С. 46). На момент написания романа А.П. Арцыбушев рефлексирует над тем, что для него значила молитва «Милосердия двери». В романе нам представлено уже сформировавшееся впечатление от молитвы, т.к. весь опыт пережитого ГУЛАГа мог стереть некоторые фрагменты детских воспоминаний из-за пережитой физической и психологической боли.

Следующее упоминания молитвы мы встречаем в момент, когда Алексея с матерью и братом отправили в ссылку в Муром по делу «о вредительстве мясной и рыбной промышленности», по которому был обвинён умерший П.М. Арцыбушев. Автор вспоминает это день так: «Вот он гром среди ясного неба! Вот почему так долго нет мамы, вот отчего бабушка вся в слезах, вот почему на нас никто не обращает внимания» (С. 71). Далее семья Арцыбушевых была отправлена в ссылку: «Мы едем в трясущемся, вихляющемся из стороны в сторону поезде. Мы лежим на полках, мама сидит у окна. Она и мы смотрим в окно. Снега, снега! Шатаясь, как пьяный, поезд бежит по рельсам, вдруг резкий гудок паровоза, резкий толчок, и мы летим с верхних полок вниз, цепляясь за воздух. Общий испуг, переполох и успокоение. Носы не разбиты, руки-ноги целы. «Милосердия двери отверзи нам, благословенная Богородице, надеющиеся на Тя да не погибнем, но да избавимся Тобою от бед: Ты бо еси спасение рода христианского». Вспоминая всю свою прожитую жизнь, в особенности сейчас, когда я пишу о ней, свидетельствую: МИЛОСЕРДИЯ ДВЕРИ ВСЕГДА БЫЛИ ОТКРЫТЫ!»(С. 76). Испытывая отчаяние, лишения и страх перед неизвестным А.П. Арцыбушев никогда не терял веру в Бога и в то, что рано или поздно настанет «спасение».

«Милосердия двери» в жизни А.П. Арцыбушева не всегда были моментом разочарования и боли, иногда «Милосердия двери» открывались перед автором и в радостных событиях жизни. Когда А. П. Арцыбушева приняли на работу в провинциальный театр Мурома: «Так из-за случайного, бесцельного захода в театр во время шатания по городу в корне изменилась моя жизнь, да и судьба тоже. Снова «Милосердия двери»!» (С. 93). Очередной радостный момент, когда освободили из тюрьмы его мать в Горьком, А.П. Арцыбушев отметил так: «МИЛОСЕРДИЯ ДВЕРИ, они вновь открылись, да они и не закрывались! Нет, они всегда открыты, и из них выходит милосердие в виде светлой, светлой как солнце Божией Матери, с протянутыми руками, а в них любовь и сострадание. НАДЕЮЩИЕСЯ НА ТЯ ДА НЕ ПОГИБНЕМ! Нет, не погибнем!»(С. 113). Вера в Бога, добро и справедливость позволила выдержать любой жизненный удар.

В 1952 году А.П. Арцыбушева освобождают после окончания срока заключения, но его приговорили к вечной ссылке в Инте Коми АССР. С данного момента он свободен: «Там за проволокой в два ряда черные силуэты, несчастные силуэты бедных инвалидов, безысходная судьба. И мне бы неминуемо быть средь них и так провожать уходящих! МИЛОСЕРДИЯ ДВЕРИ, МИЛОСЕРДИЯ ДВЕРИ! Открыли мне двери, открыли!»(С. 298).

«Милосердия двери» раскрывают замысел долгой и кропотливой работы А.П. Арцыбушева над своими воспоминаниями. Автор на примере пережитых событий показывает читателю то, что в тяжелые моменты и обстоятельства всегда неожиданно приходить помощь – божья.

 Воспоминания А.П. Арцыбушева о семье

 Жизненный путь семьи Арцыбушевых сложно назвать лёгким. Семья, в которой родился и воспитывался А.П. Арцыбушев, пережила смерть самых близких и дорогих людей, предательство, лишения, террор и гонения со стороны государства, но были и минуты радости, счастья, понимания и любви к ближнему. Говоря о семье Арцыбушевых, следует учесть, что это верующая семья дворянского происхождения. О своей семье Арцыбушев вспоминает: «О семье Арцыбушевых в петербургском «свете» с иронией говорили: «Все на бал, а Арцыбушевы в церковь». Этими словами сказано все»(С. 16). Именно вера в Бога помогала семье Арцыбушевых в сложных жизненных ситуациях.

Воспоминания из детства А.П. Арцыбушева несут в себе положительную коннотацию наивного реализма. В романе при вспоминании своего дедушки П.М. Арцыбушева автор пишет: «Еще с ранних детских лет помню я то ли книгу, то ли папку в сафьяновом переплете, на которой тесненным золотом было написано «Петр Михайлович Арцыбушев — нотариус Его Величества». Возвращаясь к нотариусу его величества, я должен сказать,что большую часть своей жизни он с семьей прожил в Петербурге, где и держал свою нотариальную контору; почему и причем тут «Его Величество» – я не знаю, думаю, что его услугами пользовался двор» (С. 16).

Отец Арцыбушева, П. П. Арцыбушев, познакомился с матерью А.П. Арцыбушева в госпитале, где она ухаживала за ранеными во время Первой Мировой войны. Вскоре отец А.П. Арцыбушева решил на ней жениться. Всё проходила в тайне от бабушки Арцыбушева, Екатерины Юрьевны Арцыбушевой, с поддержкой отца П.П. Арцыбушева. В памяти А.П. Арцыбушева, возможно, по рассказам семьи остался такой момент: «Итак, моя будущая бабушка узнала о свадьбе своего любимого Петечки на моей матушке в день их свадьбы. Деваться было некуда, но сей рискованный поступок не вызвал с ее стороны любви к моей маме, скрепя сердце, она приняла ее как невестку, но отношения их между собой были весьма нелегкими» (С. 17).

В 1919 году на свет появляется А.П. Арцыбушев: «разруха, голод, а тут еще на свет Божий появился я» (С. 20). – воспоминает А.П. Арцыбушев. За некоторое время родители Арцыбушева были предупреждены о том, что «плод во чреве при родах грозит матери смертью. Предложили загодя убрать эту смертельную опасность. Мама наотрез отказалась убить во чреве живую жизнь и полностью отдала себя воле Божией, хотя папа, боясь за ее жизнь, колебался и просил ее хорошенько подумать, а когда мама без колебаний отвергла все варианты своего спасения, то папа обрадовался ее решении и сам передал все: и ребенка, и жену – воле Божией» (С. 19). Счастье семьи было недолгим, т.к. вскоре начались очень тяжёлые годы. Отец Арцыбушева умирает в возрасте 33 лет, когда А.П. Арцыбушеву было 1,5 года: «под весну слег и не встал, то холодно ему, то жарко, бьет то жар, то озноб. «Скоротечная», – сказали врачи, а на следующий день Благовещения он скончался. Прощаясь с нами (нас мама обоих держала на руках), он, обратясь к ней, сказал: – Тасечка, держи детей ближе к добру и Церкви» (С. 21). Так его мать и поступила. Своего отца А.П. Арцыбушев в сознательном возрасте не помнит, о чём он пишет: «Память моя не сохранила живой образ отца, только его могилку рядом с Петрушей у храма Преображения Господня на монастырском кладбище, внутри канавки» (С. 21). С этого момента в семье начинается череда смертей мужчин. Вскоре умирает и дедушка А.П. Арцыбушева: «В памяти моей сохранилась, к сожалению, только его смерть. Скончался он зимой 25-го года, тогда мне было пять лет» (С. 22).

О своём воспитании и роли семьи в своей жизни А.П. Арцыбушев пишет: «Смотря сейчас с высоты прожитых мною лет на свое детство, на прожитые в Дивеево одиннадцать лет, я вижу, как много они сложили в мою душу неповторимо прекрасного, слепив основной костяк, который не смогла сломать вся последующая за детством мрачная преисподняя, с ее падениями, грехами и пороками»(С. 22). Именно благородные поступки его семьи помогли ему пережить Гулаг и остаться человеком.

16 августа 1942 года умирает мать А.П. Арцыбушева. День ее смерти он запомнил так же, как и смерть своего дедушки, т.к. эти события уже происходили в сознательном возрасте: «Я без халата через три ступеньки влетел на этаж в палату. Мамина кровать пуста. Я остановился в растерянности. Соседи мамины по палате, любившие маму и знавшие меня, смотрят сочувственно» (С. 156). Он знал о том, что его мать умрёт, но из-за того, что его задержали представители карательных органов, он опоздал и не смог попрощаться со своей матерью: «Значит вчера был наш последний день, последний разговор и сколько было всего сказано и завещано, словно знала, словно чувствовала. Хотела, чтобы я был рядом в последнюю ее минуту, опоздал на малость какую-то. Вот и мамы не стало, а было ей всего сорок семь лет. Вся жизнь ее, которую я знал, которую видел и чувствовал, в которой я приносил ей так много: в детстве – радости, в Муроме – страданий, в Москве – волнений, – была наполнена святой верой, мужеством и тайными подвигами во имя добра и спасения многих и служению катакомбной церкви, не щадя себя и не думая о себе» (С. 156).

А.П. Арцыбушев выстраивает историю своей семьи из настоящего времени, мысленно отвечая на вопрос: «как я стал тем, что я есть?» Подробности и уровень осмысленности воспоминаний о своей семье качественно меняется по мере повествования текста, т.к. смерть своего отца Арцыбушев застаёт в 1,5 годичном возрасте, поэтому воспоминание об этом дне было передано от матери или бабушки Арцыбушева. Следующим в семье умирает дедушка Арцыбушева, когда ему было 5 лет, но этот день, как мы можем увидеть выше, А.П. Арцыбушев запомнил подробно, но высокой рефлексией данный момент не отмечен, что не скажешь о смерти матери Арцыбушева. День смерти Татьяны Георгиевны Арцыбушевой в романе описан без подробностей, но уровень рефлексии об утери близкого человека достаточно высок, что указывает нам на то, что А.П. Арцыбушеву было тяжело смириться с потеряй близкого человека, т.к. он обдумывал свой упущенный «шанс» попрощаться.

 А.П. Арцыбушев и СССР

 А.П. Арцыбушев в своих воспоминаниях о детстве, которое было тесно связано с Русской Православной Церковью и верой в Бога, осмысляет и придаёт метафоричные черты той опасности, которая надвигалась с приходом к власти большевиков: «медленно и неотвратимо, как неминуемая смерть приговоренного к ней, приближался омерзительный гигантский спрут со своими длинными щупальцами, который, притаившись, ждал своего часа, чтобы задушить, обезглавить, чтобы отнять радость пасхального звона, чтобы веселье, смех и свадебные песни на «красной горке» превратить в плач, а саму жизнь народа в мучение и скорбь, чтобы отнять не им нажитое, чтобы присвоить не им созданное, разрушить до основания не им выстроенное, чтобы вынуть из народа, выкорчевать и вытравить все прекрасное и доброе, чем так была богата русская душа, а взамен вколотить рабскую покорность и податливость, затравленность нищетой и страхом» (С. 47). В данном фрагменте он сравнивает возникший политический режим как «гигантский спрут со своими длинными щупальцами», который «ждал своего часа, чтобы задушить, обезглавить» с целью «вынуть из народа, выкорчевать и вытравить все прекрасное и доброе, чем так была богата русская душа» (С. 47), коммунистический режим со спрутом, т.е. осьминогом, который медленно сжимает в своих щупальцах «русский народ», чтобы сделать своей жертвой: «пока медленно, пока осторожно сжимал спрут свои щупальца, предвкушая «светлое, неминуемое, грядущее коммунистическое завтра» (С. 47). В данном метафорическом обороте рассмотрим символическое и мифологическое значение изображения осьминога. Использование А.П. Арцыбушевым символа «спрута» как коммунистического режима, указывает нам на то, что роман, помимо воспоминаний, показывает уровень использования культурной памяти в романе, которая позволяет осмыслить и выразить процессы применяя накопленный культурный опыт.

А.П. Арцыбушев, размышляя на тему социально-политической обстановки начала 1930-х годов, описывает, как граждане новой страны веселились ничего не подозревая о том, что их ожидает: «пока играли гармошки за околицами сел и деревень, водили хороводы парни и девки, завтрашние кулаки и подкулачники, завтрашние нищие и бездомные, завтрашние ссыльные, завтрашние рабы безземельные и лишенцы бесправные, нагие и босые, с грудными детьми, в тряпье обернутыми, бездомные, бескровные, обобранные до нитки, со скотиной, угнанной на колхозный двор, с разграбленным богатством, трудом и потом крестьянским нажитым...» (С. 47). Навязывание идеологии классовой ненависти привело к трагическим для России событиям. Воспитание классовой ненависти, процессы коллективизации и раскулачивания вызвали бессознательный порыв агрессии и жестокости против друг друга.

Вину за появление немыслимой агрессии в обществе А.П. Арцыбушев возлагает на пришедших большевиков и тунеядцев: «Кто! Кто занесет на вас свои подлые руки, кто ограбит, кто уведет ваш скот, кто погасит ваш мирный домашний очаг, кто закует вас в кандалы, кто умертвит вас, кто пустит по миру ваших жен и ваших сирот, кто похитит ваш труд, ваш пот, кто присвоит его себе? Кто? Кто? Кто? Имя ему г-е-г-е-м-о-н!!! Это – голь босяцкая, проститутки всех мастей! Это те, кто не хотел работать! Это те, кто завидовал не вашему труду, а его результатам! Это те, око которых было завистливо, а руки ленивы! Это те, кто беспробудно пил, неся в кабак последнюю свою рубаху, в расчет на вашу. Это те, кто предпочитал жрать и пить за чужой счет! Это те, кто не сеял и не пахал, кто ненавидел труд и, разорив вас, не научился ему, а жил и живет паразитом! В деревне имя ему бедняк! А по-русски, по правде — лодырь! На общереволюционном языке – гегемон! Это он проклятьем заклейменный, чьими руками были разрушены «до основания» и деревня, и село, и город, и страна. Эта бездна зла и зависти имела свой могучий лозунг: долой! А что дальше? Мы свой, мы новый мир построим! Построили! И спустя семьдесят лет не знают, как сломать, по той простой причине, что «тот, кто был ничем, тот стал всем», а все, это те, кто никогда не умел работать и не хотел, а по паразитской своей натуре всегда был паразитом!» (С. 43). Использование ненормативной лексики и экспрессии позволяет нам понять то, что А.П. Арцыбушев на момент написания романа держит в себе негодование из-за того, что когда-то славный и великий народ смог докатиться до того, что им начали управлять бездельники и бандиты.

Молодёжь, покорная своим родителям и вере, но, в один момент они начала топтать всё являлось составляющими частями русской культуры: «удалая молодежь вскрыла дверь храма, в притворе которого стояло распятие, и стала его вытаскивать, чтобы надругаться над распятым Христом, неся распятие во главе своего антирелигиозного шествия ночью. Сколько они ни старались, сколько ни пыхтели, а вынести его не смогли. Тогда один из них схватил топор и рубил им по перекладине распятия, пока лезвие топора не коснулось руки распятого Христа и из руки хлынула кровь» (С. 64). В этом моменте А.П. Арцыбушев порицает молодое поколение, которое ангажировали атеистическим настроением. Также мы хотим отметить следующий факт: момент «чуда» и подробное описание дня в котором происходило «надругание над распятым Христом» свидетельствует нам о том, что произошедшее событие было сопровождено экзистенциональным состоянием, возможно, А.П. Арцыбушев в действительности был свидетелем проявления «божественного знака».

Нерациональная экономическая политика государства также имела свои последствия: «в деревнях разворачивается и берет силу беззаконие и разгул дошедшего и до нас раскулачивания. НЭП прихлопнут. Гонят в колхозы, уводят скот со двора. Крестьяне режут ночами скот, чтобы не увели. Горе всенародное, разрушающее, рубящее под корень деревенскую крестьянскую силу, источник хлеба русского и богатства Российского» (С. 73). Уничтожение и разорения «зажиточной» части населения, коллективизация способствовала разрушению основы любого государства – сельского хозяйства. Как показало время – крестьяне, которые были насильно загнаны в колхозы, в колхозах работали куда менее эффективно, чем будучи свободными.

Поиск внешнего и внутреннего «врага народа» стало одной из причин возросшей общественной агрессии. Сталин занимался сменой руководства партийных органов, чтобы обвинить их в «злоупотреблении властью и в искажении генеральной линии партии», чтобы «партия всегда кристально чиста, генеральная линия ее пряма, как стрела, а все беззакония, экономические и политические провалы и крахи приписываются отдельным личностям.» (С. 118). Выбранная политика помогала Сталину и партии долгое время находить виноватых в своих провалах: «Страна рукоплещет «отцу родному», за его мудрость и несгибаемую волю и во всем виноват не он, а гнусный враг народа. Такие рукоплескания ожидают и Берия, когда он, спустя пятнадцать лет, будет объявлен врагом, шпионом и палачом русского народа, партия же вновь выйдет сухой из воды, свалив с себя вину на очередного выродка, хотя этот выродок был взлелеян и выкормлен партией» (С. 118). Однако, со временем наступает экономический, политический и хозяйственный крах – партия объявляет врагом народа самого Сталина: «под мудрым руководством которого тридцать лет партия и народ шли от победы к победе, делая при этом вид, что партия тут ни при чем» (С. 118). Безалаберное отношение Сталина и партии к надвигающейся опасности со стороны фашисткой Германии имело трагические последствия: «Этого не ожидал даже хитроумный Сталин, веря своему другу и единомышленнику Гитлеру больше, нежели разведке и перебежчикам, которые доносили ему о дне и часе нападения. Служа в Киеве, уезжая из армии, и я видел и знал, что на границах стягиваются огромные армии, но все без вооружения: танкисты без танков, артиллеристы без артиллерии, пехота без амуниции. Вот почему с первых часов и дней войны мы несли огромные потери в живой силе, а немец беспрепятственно маршировал на всех фронтах. А мудрейший из мудрых в это время потерял дар речи» (С. 128).

А.П. Арцыбушева часто обвиняли в том, что он не защищал свою родину, на это обвинение он даёт ответ: «моя Родина, которую я безгранично люблю, пока беззащитна, и если настанет время ЕЁ защищать, то я пойду не раздумывая, защищать же то, что ЕЁ поганит, и того, кто ЕЁ топчет, я не желал и не желаю до сих пор! У нас разные понятия о Родине. Для меня это не поля и луга, не березки, леса и перелески, а душа России, оплеванная и изнасилованная, затопленная кровью и закованная в кандалы» (С. 130). Он даёт свою оценку воевавших за СССР в ВОВ, ставя их в противопоставление себе: «вступая перед боем в родную партию, чтобы умереть коммунистом, с воплем «За Родину, за Сталина»! умирали не за Родину, а за строй, мне глубоко противный и принесший моей Родине страдание и гибель. Проливать свою кровь или отдавать свою жизнь во имя Сталина – это значило для меня быть соучастником в уничтожении многих миллионов человеческих жизней, начиная с первого дня революции и до наших дней» (С. 130). Мысль о том, чтобы защищать свою страну во время ВОВ для А.П. Арцыбушева является неприемлемой, т.к. это бы означало его соучастие в кровавом терроре против своего народа.

Своё заключение А.П. Арцыбушев воспринимает как трагический рок своей родины, который он должен разделить со всеми, кто оказался в заключении: «В колонне заключенных я чувствовал себя на своем месте и гордился этим, так как я разделял судьбу своей Родины. Многим этого не понять, не в силу отсутствия ума, а по той простой причине, что они путают понятие РОДИНА. Клетка для любого зверя – не родина, тем паче для человека. Спустя годы после окончания войны те, кто лез под танки или шел в атаку с криками «За родину, за Сталина», убедились на своей шкуре, что это за «мать» и что за «отец», когда тысячами шли этапами на Воркуту, Колыму, в Сибирь. <…>. Так «отец родной» благодарил Русский народ за победу, забыв, как от страха стучал зубами о стакан, прежде чем произнесет: «Братья и сестры! Спасайте Родину!» Сломал Русский народ хребет одной сволочи, другая же незамедлительно, в знак признательности, издала закон о каторге» (С. 131).

Когда страна была разрушена войной, гибли тысячи солдат, а матери и дети голодали: «В окруженной Москве, где еле-еле сдерживают натиск врага, в Москве, которую бомбят, приступили к реставрации и реконструкции Большого театра» (С. 140). Это вызывало экзистенциональные чувства у А.П. Арцыбушева, но он принимал участие в реставрации Большого театра, иначе он бы погиб от голода.

Атмосферу нахождения на воле А.П. Арцыбушев характеризует таким образом: «находясь под постоянным «всевидящим оком», ты ощущаешь силу зла реальную, не скрытую, не замаскированную, уйти от которой некуда. Все направлено в одну точку, все подчинено одной цели – сломать, сломать, сломать! Сломать твою волю. Сломать твой дух. Сломать сопротивление!» (С. 178). Вспоминая свой опыт общения со следователями, пишет: «они пытаются сломать его, ломая тело. Тебя будут бить всячески, зажимать твои пальцы дверями, ставить на твои босые ноги табуретку и садиться на нее, бить по голове папкой, в которой положена мраморная доска из-под чернильного прибора. Тебя будут лишать передачи, следовательно, еды и курева. Сажать в одиночку, в карцер. Ты будешь все ночи напролет в одной позе сидеть на табуретке, отставленной от стены, чтобы не облокотиться. Перед тобой следователь будет смачно жевать бутерброды, запивая их крепким чаем, курить, подолгу говорить по телефону с женой или любовницей о любви, о детях, о сексе, тем самым вызывая в тебе воспоминания или желания, зависть. Вот где царство лжи, ненависти и садизма. Это царство сатаны! – И все это будет твое, если ты поклонишься мне! Если ты оговоришь, предашь, оклевещешь. Нет. Нет и нет! Это «нет» вызывает к тебе дьявольскую злобу, но бессильную и немощную, потому что им ясно, что ты пренебрег своим телом. Следователь и все его дьявольские ухищрения не имеют над тобой власти» (С. 181). А.П. Арцыбушев сравнивает коммунистический режим как «царство сатаны», которое взывает к животным инстинктам самосохранения и размножения, дабы «сломать тело» и получить «необходимые» показания.

Смерть Сталина ждали многие узники ГУЛАГа, а когда она наступила вскрылась вся трусливая и лицемерная сущность поддерживающих «вождя»: «мало кто мог предположить, что там, на самом верху, маленький, лысенький, с оттопыренными ушами деревенский пастух, впоследствии «соратник», лихо отплясывающий перед «хозяином» гопак, после его смерти так же лихо рубанет «древо жизни», на ветвях которого махровым цветом сам расцвел и вместе с ним вся компания «начинателей, продолжателей» великих идей. Рубанул! Свалил! И сам испугался. Мир ахнул! Железный занавес рухнул! Король голый! Икона, которой поклонялись, идол, перед которым курили фимиамы, низвергнут! Не отец родной, а палач! Не гений, а параноик! Невинные жертвы вопиют! Палачи затаили дыхание, что их ждет? Смиренные и тихие, в растерянности, заискивающе здороваются с нами, чуть ли не руки жмут» (С. 353). Этот момент был ключевым в персональной истории А.П. Арцыбушева, т.к. дальше он увидел всю суть «палачей», которые обнажили свой страх, т.к. потеряли того, кто им позволял совершать свои преступления против ничем неповинных граждан.

После смерти Сталина вся тюремная бюрократия сменила тон общения: «Купленик, встретив меня на улице, оправдывается. Людмила Фоминишна, «мать игуменья», робко спрашивает: – Я вам ничего плохого не сделала? Мы ничего не знали, поверьте. «Бабеты» в шоке. Пальчики холеные такие, все в золоте, одеревенели, не прыгают по клавишам, как бывало» (С. 353). Далее последовали массовые реабилитации, за которыми следовало освобождение невинно заключённых ГУЛАГа.

Описание социально-политической обстановки в стране А.П. Арцыбушевым носит осуждающе негативную окраску, наличие уникальных фактов при описании процессов в стране отсутствуют, но преобладает рефлексивно-оценочное описание суждение о происходящем в стране. А.П. Арцыбушев описывая политических деятелей и исполнителей, проводит метафорические параллели, а также в своём романе использует отрывки из православных молитв и текстов, что придаёт роману «Милосердия двери» особое художественное своеобразие.

 А.П. Арцыбушев и ГУЛАГ 

16 мая 1946 года А.П. Арцыбушева арестовывают по подозрению в экстремизме. Вскоре ему было представлено обвинение по статье 58-10 часть II, которая гласит: «Пропаганда или агитация, содержащие призыв к свержению, подрыву или ослаблению Советской власти или к совершению отдельных контрреволюционных преступлений (ст. 58-2 — 58-9), а равно распространение или изготовление или хранение литературы того же содержания влекут за собой — лишение свободы на срок не ниже шести месяцев». А.П. Арцыбушев провёл в заключении порядка 10 лет.

Рассматривая воспоминания А.П. Арцыбушева о ГУЛАГе, мы возьмём во внимание отрывок, который показывает внутреннюю установку А.П. Арцыбушева на всё происходящее с ним, когда он был на свободе и последующие 10 лет проведённые в ГУЛАГе: «Очутившись средь стаи черных ворон, беспощадно нас бьющих, мне ничего не оставалось делать, кроме единственного: из белого превратиться в черного, другого пути у меня лично не было, или погибнуть, так как иных защитных средств у меня не было. Я говорю все это не в свое оправдание, не с желанием найти виноватого. Я с раннего детства был приучен сознавать и не оправдывать свои грехи и дурные поступки. Видеть причину их и не сваливать ее с себя» (С. 77).

Показания о своей виновности из А.П. Арцыбушева следователи пытались «вытащить» долго и упорно, но он не стал этого делать. На «Лубянке» показания из него пробовали получить насилием: «Уже много ночей подряд без передыха, с вечера до рассвета допросы, допросы. Я уж забыл, когда спал, забыл, когда курил. Война продолжается, силы неравные. О, эта немощная плоть. Дух бодр – плоть немощна. За это время я сменил несколько камер, посидел и в одиночке, без передачи, на баланде, прошел много километров по лубянковским коридорам, просвечен на всю жизнь мощными лампами накаливания, неоднократно избит, измордован, обыскан, обшарпан» (С. 182). А.П. Арцыбушев считал всё происходящее с ним «школой жизни», определённую битву: «Битва началась! Мне нечего было терять! Сзади никого нет! Я один! К вам я не приведу ни одну живую душу. Все на мертвых! Идите, сволочи, копайте могилы! Я знал, за что я сел! Мое место тут, но только мое и никого больше! Все покойники, ко мне!» (С. 183). Автор презирал всех исполнителей указов партии, правительства и «отца родного». Он не скрывал своего презрения за что был неоднократно избит. Отказываясь сотрудничать со следствием, А.П. Арцыбушев долгое время терпел насилие и унижения к себе, он запомнил всё то, что происходило с ним «на Лубянке» в детальных подробностях: «Камерные двери, одна за другой в пять этажей, лучами сходящиеся к центру, к огромному винту железных ступеней, к которым сходятся черные линии металлических галерей, по которым, стуча каблуками, гулко шагают от глазка до глазка вертухаи» (С. 185).

Когда А.П. Арцыбушева переводят в Лефортов, то по отношению к нему продолжают применять насилие. Лежать от подъёма до отбоя было запрещено, что давалось А.П. Арцыбушеву нелегко. Вспомнив свой актёрский опыт, А.П. Арцыбушев решается на авантюру, он разыгрывает приступ эпилепсии, чтобы его отвели в лазарет и дали возможность отдохнуть: «Арцыбушев на сцену! Занавес! Обмотав голову простыней, в пляске святого Вита я бьюсь головой о стенку! Вертухай мгновенно в камере, хватает тебя стальными клешнями. Пена у рта, идиотский смех. Ты лежишь на койке повязан, все той же простыней. В дверях тюремный врач, на этот раз женщина. «Что с Вами?» Спать. Спать. Спать!» (С. 186). Данная авантюра позволила ему получить разрешение спать целые сутки, что смогло предать ему сил в своей борьбе против большевиков. Актёрский талант А.П. Арцыбушева неоднократно способствовал облегчению его жизни в ГУЛАГе.

На протяжении всего романа А.П. Арцыбушев пытается «отрезвить» читателя, поясняя то, что он пишет и с какой целью: «Я не придерживаюсь хронологии в описании событий, не вдаюсь в подробности всех моментов тюремной жизни, с ее системой унижения и уничтожения человеческой личности и ее достоинства – об этом достаточно написано и сказано. Я, как художник, стараюсь написать полотно прожитой жизни большими мазками и цветовыми пятнами. Но в то же время мне не хочется, чтобы это полотно несло бы в себе ложно героический пафос» (С. 188).

Не сумев сломать А.П. Арцыбушева, следователи смогли получить от его друзей необходимые показания против А.П. Арцыбушева. В итоге: «Постановлением Особого Совещания при МТБ СССР от 30 ноября 1946 года, за участие в антисоветской церковной организации, ставящей своей целью свержение Советской власти и восстановление монархии в стране, в соответствии со статьей 58-IO-II часть 2 Уголовного кодекса СССР приговаривается к лишению свободы сроком на 6 лет с содержанием в воспитательных трудовых лагерях общего типа» (С. 205). Дальше А.П. Арцыбушева отправляют отбывать наказание в лагерях Коми АССР (Воркута, Абези, Инта).

В тяжелейших условиях А.П. Арцыбушева, как и многих других узников, отправляют по этапу: «На «вокзале» постоянное движение. Партиями на этап. Легкий вздох облегчения, снова тиски, снова глоток кислорода» (С. 208). Антисанитария, голод, агрессия, унижения сопровождали его во время его отправки в Воркуту. Все эти испытания он перенёс при этом «не потеряв человеческого лица». Прибыв отбывать свой срок, А.П. Арцыбушев встретил немало своих друзей, которые ему старались помогать. Старый друг из Мурома Яшка, когда узнал кого он встретил, устроил А.П. Арцыбушева в амбулаторию фельдшером, что помогло избежать тому работы на известковом карьере.

Постоянная опасность и смерть присутствовали в лагерной жизни А.П. Арцыбушева. В один момент А.П. Арцыбушев заболевает дизентерией, однако, его смогли вылечить, своё состояние он описывает следующим образом: «Кровь хлестала из меня, как из сифона. Я лежу у Яшки, там у него на нескольких койках тяжелой смертью умирали. Яшка руками разводит, и в полной беспомощности глаза его на меня смотрят. Я чувствую, с каждым днем силы меня покидают, и кровью я исхожу напрочь» (С. 226).

В романе также описываются сцены вражды и жестокости внутри «блатного мира»: «Прокатилась по всему Воркутлагу, по всем зонам, и не только у нас, но и по всему архипелагу, Варфоломеевская ночь! Воры резали сук. Ножами, топорами, кувалдами. На 3 ОЛПе их нарубили в эту ночь человек сорок. Залетали в бараки с топорами и командовали: «Огни под нары»! Огни – все фраера и те, кто не суки же стаскивали с нар и рубили наотмашь. На следующую ночь суки рубили воров и тоже гору наворотили немалую. Спустя некоторое время собрали на этапы всех сук и всех воров крупного полета со всех лагерей архипелага, погрузили на баржи и утопили в открытом море»(С. 253).

Не обошёл вниманием А.П. Арцыбушев и террор советской власти против космополитов: «гребли и гребли в эти послевоенные годы, желая возместить, пополнить и умножить рабский труд. Приходили новые этапы с отработанным, выжитым вторсырьем. Их держали на свалке, как падаль, еле-еле дышащую. А она, как на зло, не дохла в том количестве, запланированном там вверху, в органах» (С. 272).

Обобщает А.П. Арцыбушев лагерь как «кипящий котел всех человеческих страстей, обнаженных до предела. То, что там, на свободе, живет и действует в человеке подспудно, прикрываясь маской приличия, в лагере обнажается в своей красоте или уродстве. Я не был исключением, я был частью этого котла» (С. 275).Автор утверждает, что лагерь для него был необходим, т.к. он считал что это не только расплата за содеянные им грехи, но и как школу жизни, в которой происходит переоценка ценностей и выстраивается иное отношение к людям и жизни: «Лагерь – не только кипящий котел страстей, в котором каждый как может и как умеет борется за свою жизнь, лагерь – это кузница, в которой куется и закаляется человеческий дух, если он способен на это. Лагерь – это чистилище, в котором человеческая душа или гибнет, или возвышается. Лагерь – это сито, просеивающее и отделяющее добро от зла» (С. 276).

Самым ярким и показательным моментом в романе «Милосердия двери» А.П. Арцыбушева, безусловно, являются его воспоминания о ГУЛАГе. Отношения власти, людей друг к другу, взаимопомощь и выручка, жестокость и милосердие – всё это нашло своё отражение в романе «Милосердия двери». А.П. Арцыбушев через свои воспоминания сумел передать всю атмосферу событий 1930-1940-х годов глазами верующего человека. Вера в Бога, внутренний стержень и воспитание позволили А.П. Арцыбушеву пережить десять лет заключения в ГУЛАГе.

Итак, роман А.П. Арцыбушева «Милосердия двери» предоставил нам возможность по-новому взглянуть на репрессии 1930-1940-х годов. Роман наполнен личными воспоминаниями А.П. Арцыбушева, который, став узником ГУЛАГа, смог трансформировать свои воспоминания в автобиографический роман. Память в романе играет колоссальную для автора роль. Через память, воспоминание А.П. Арцыбушев смог передать накопленный жизненный опыт, который позволил ему и читателю осознать себя в историко-культурных процессах тоталитарного периода. Знание и осмысление прошлого помогают автору передать моральные, культурные и нравственные ценности своего времени. Автобиографическая память в романе организована по смысловому принципу. Она взаимодействует с личным опытом автора и культурно-исторической действительностью 1920-1960-х годов. Психологическая травма непосредственно оставила отпечаток на сознании А.П. Арцыбушева. В повествовании автор использует лексику, которая несёт в себе негативную коннотацию по отношению к советскому правительству и гражданам, допустившим массовый террор против друг друга.

* Статья подготовлена в рамках реализации комплекса мероприятий Программы стратегического развития Петрозаводского государственного университета на 2012—2016 годы.

1 Далее сноски на издание [1] с указанием страниц в скобках. 

Литература (russian)

  1. Арцыбушев, А. П. Милосердия двери / Издательство: – М.: «Никея», 2004. С. 480.

  2. Алексей Петрович Арцыбушев. [Электронный ресурс] Эл. ст. URL: [http://www.sinergia-lib.ru/index.php?section_id=2089] (дата обращения: 15.04.2015)

  3. Алексей Арцыбушев: Мне важно открыть людям милосердие Божие и милосердие человека к человеку. [Электронный ресурс] Эл. ст. URL: [http://www.blagovest-info.ru/?ss=2&s=3&id=56515] (дата обращения: 30.06.2015)

  4. Авантюрист Арцыбушев. [Электронный ресурс] Эл. ст. URL: [http://www.pravmir.ru/avantyurist-arcybushev] (дата обращения: 26.03.2015) 




Displays: 3882; Downloads: 5;