Gordiushkina A. “Edith Södergran’s concept of free verse”, Филологические исследования. 11, (2020): DOI: 10.15393/j100.art.2020.3661

THE PHILOLOGICAL RESEARCH

Edith Södergran’s concept of free verse

Текст статьи

Поэзия скандинавского модернизма зародилась и начала развиваться благодаря таким поэтам, как Пэр Лагерквист, Сигбьёрн Обстфеллер, Эмиль Бённелюке. Значительную роль в этом процессе сыграла и Эдит Сёдергран (1892-1923) – шведоязычная поэтесса и яркая представительница финско-шведского модернизма. Она по праву считается родоначальницей поэтического модернизма в Скандинавии, поскольку обновила поэтический шведский язык смелыми и экспрессивными визуальными образами и метафорами. В особенности отмечается ее вклад в становление свободного стиха и закрепление его традиций в шведской поэзии, поскольку в четырех стихотворных сборниках именно этот тип стихосложения является преобладающим. Вслед за Сёдергран от рифмы начали отказываться и другие представители финско-шведского модернизма – Эльмер Диктониус, Раббе Энкель и Гуннар Бьёрлинг.

Выбранная поэтессой форма стихотворений отвечала духу времени: на рубеже XIX-XX вв. произошел коренной перелом во многих сферах жизни человека, вызванный его разочарованием в вечных идеалах прежней эпохи и потерей ценностных ориентиров. Необходимым условием преодоления этого кризиса были кардинальная смена устоев и отказ от традиций прошлого, чем и занялись деятели искусства, пытаясь найти новые способы выражения своих мыслей. Так, немецкие экспрессионисты активно продолжили «расшатывать» рифму и осуществлять переход на свободный стих. Сёдергран, занимаясь в юности немецким языком в престижной школе Петришуле, читала в оригинале произведения таких авторов, как Г. Гейне, И. В. Гёте, Ф. Шиллера, Ф. Ницше. Кроме того, огромное влияние на творческий путь основоположницы финско-шведского модернизма оказал литературный журнал «Штурм» - ведущее издание экспрессионистов, созданное писателем-авангардистом Гервартом Вальденом (1878-1941). Знакомство с этим журналом могло стать одной из причин смены взглядов Сёдергран на собственное творчество, так как ее первые лирические произведения на немецком языке были рифмованными.

Однако в дебютном сборнике «Стихотворения» (1916) ее поэзия обрела совершенно новый вид. Перед читателями возник истинный облик поэтессы: она пережила стадию подражания своим литературным кумирам школьных лет, вернулась к родному шведскому языку и полностью отказалась от рифмовки строк. Финская исследовательница творчества Сёдергран Агнета Рахикайнен обращает внимание на одновременную смену языка стихотворений и смену формы и ссылается на то, что немецкий язык, выученный по строгим правилам в школе, возможно, вызывал ассоциации с ограничением своих возможностей. Таким же образом и стихи, заключенные в рифму, не могли выразить все многообразие эмоций и чувств, которыми желала поделиться Сёдергран. [7]

Второй сборник стихотворений «Сентябрьская лира» (1918) привлек внимание критиков не только резкой переменой взглядов поэтессы (от легкой романтики и природных мотивов в первом сборнике до глубокого влияния философии Ницше во втором), но и смелыми заявлениями в предисловии к сборнику. Параллельно с изданием сборника Э. Сёдергран в декабре 1918 отправляет письмо в газету «Dagens Press» с заголовком «Individuell konst» (рус. «Индивидуальное искусство»). Оба сочинения – предисловие к «Сентябрьской лире» и письмо «Индивидуальное искусство» – называют «первым поэтическим манифестом в скандинавской литературе, написанным женщиной» [4,125][i]. А. Рахикайнен, У. Линдквист и ряд других ученых сходятся во мнении о том, что таким образом Сёдергран действительно создала литературный манифест, поскольку в них поэтесса обозначает основные принципы своей поэзии и подчеркивает свою исключительность, говоря о том, что она человек иного склада, который способен сотворить новый мир, кардинально отличающийся от старого. [6; 7]

На русском языке предисловие представлено в переводе Н. Толстой:

«Что моя поэзия является поэзией, этого отрицать никто не может, но что это стихи – утверждать не берусь. Некоторые стихотворения я пыталась вопреки их воле подчинить размеру, но обнаружила, что силой слова и образа я обладаю только при условии полной свободы, то есть свободы от размера. Мои стихотворения надлежит воспринимать как небрежные наброски-эскизы. Что же до их содержания, то я позволяю наитию и инстинкту запечатлевать то, что в возбужденном состоянии видит мой интеллект. Моя уверенность в себе возникает из осознания моих масштабов. Мне не к лицу выдавать себя за меньшее, чем я есть» [3,5].

Важным принципом построения своих стихотворений поэтесса считает использование верлибра: без него лирика Э. Сёдергран немыслима – «силой слова и образа я обладаю только при условии полной свободы» [3,5]. Свободная форма оставалась поистине яркой чертой её поэзии, которая определяла её новизну и оригинальность. По мнению исследователя в области шведского стиховедения К. Волина, лирика Э. Сёдергран, возможно, стала объектом подражания для шведских поэтесс 30-х годов: в своем творчестве они отдали предпочтение свободной форме, в отличие от поэтов того же периода.

Безусловно, свободный стих известен давно. Один из видных теоретиков литературы М. Л. Гаспаров отмечает, что данный тип стихосложения зарождается в немецкой поэзии – в лирике новатора стихотворной метрики Ф. Г. Клопштока (1724-1803) и в русле писателей «Бури и натиска» (И. В. Гёте и Ф. Гельдерлина). В истории шведской литературы эксперименты с формой также обнаруживаются еще до литературного дебюта Сёдергран: В. Экелунд (1880-1949) и П. Лагерквист (1891-1974) во многих своих лирических произведениях пренебрегают рифмой и размером, а более ранние примеры использования верлибра встречаются в литературе XIX века (сборник стихотворений «Ordalek och småkonst» (1905) предтечи экспрессионизма А. Стриндберга). Однако именно Сёдергран начинает постоянно использовать свободный стих на протяжении всего периода своего творчества, что не могло остаться незамеченным на фоне бытующих традиционных типов стихосложения.

Примечательно, что в изучении возможностей стиха огромную роль играли мужчины-писатели, равно как и занятия поэзией и писательским делом в целом были свойственны представителям мужского пола. Имена женских авторов оставались неизвестны широкой публике, поскольку предрассудки прошлого не позволяли им выйти за рамки своей семейного быта и развить свои способности в других сферах жизни. В то время лишь Сельме Лагерлёф (1858-1940), первой обладательнице Нобелевской премии по литературе (1909), удалось прославиться на литературном поприще в Скандинавии.

Появление Э. Сёдергран в литературных кругах в целом было воспринято положительно. Критики отметили оригинальность, силу художественного слова поэтессы, однако сомнения и недоверие вызвали необычные нерифмованные стихи. В частности, шведский философ Х. Руин и финский переводчик Х. Ношстрём не оценили новаторские попытки Э. Сёдергран. Выделяя значимость свободной формы в предисловии ко второму сборнику, писательница стремилась укрепить свою позицию в литературной среде и, вероятно, разрушить традиционное представление о женской литературе. Женщина наравне с мужчиной способна создать нечто новое, особенное и неповторимое, а не только подражать идеалам.

Говоря о своеобразии свободного стиха представительницы финско-шведского модернизма, приведем в пример программное стихотворение «Vierge moderne» (рус. «современная дева» - прим. переводчицы Н. Толстой). Оно стоит особняком в первом сборнике и приковывает к себе внимание иностранным французским заголовком. В нем ярко выделяются уитменовские каталоги, созданные с помощью ассоциативных рядов и параллелизма. Подобная форма каталога позволяет преодолеть условные границы поэтического языка, который по традиции должен вписываться в определенный размер. Один завершенный образ, сотканный из нескольких ассоциаций, может помещаться в одной строке, поскольку она не ограничена ни количеством слогов, ни требованием сохранения постоянной рифмы.  Синтаксическая анафора «jag är» (рус. «я есть») задает относительно ровный ритм стихотворению и вместе с ассоциативными рядами несет смысловую нагрузку – она объединяет образы и показывает многогранность личности. Заостряя внимание на «я» лирического героя, автор определяет его границы, которые также оказываются условными. Лирический герой не причисляет себя к определенной категории, например, к категории пола («Jag är ingen kvinna», рус. «Я – не женщина» [3,24]), его образ следует понимать шире и глубже. Эта мысль перекликается со схожей идеей в стихотворении «Свежеет день»: «Ты искал женщину, а нашел душу» [2,13]. В последней строфе наблюдается характерный параллелизм, где меняется лишь последнее слово, контрастирующее с последующим новым существительным по ассоциации внешней привлекательности и внутренней глубины: цветок – фрукт, источник – море, женщина – душа. Целостность и организованность стихов достигается не за счет традиционных поэтических приемов, а введением в поэтический текст повторов и ассоциаций, которые помогают «запечатлевать то, что в возбужденном состоянии видит […] интеллект» [3,5].

Как было указано выше, в переводе Н. Толстой Э. Сёдергран действительно отказывается от размера, т.е. выбирает свободный стих. В оригинале использовано слово «rytmen», (рус. «ритм»), но переводчица заменяет его на «размер», поскольку свободный стих в отличие от регулярного отличается, прежде всего, отсутствием размера. Однако это отнюдь не исключает наличие ритма, который составляет одну из основ любого стихотворения. Более того, как в переводных, так и в оригинальных стихах финско-шведской модернистки ощущается определенный ритм. Почему же поэтесса не придает значения ритму в предисловии к сборнику?

Главный редактор сборника «Финско-шведская литература: 1900-2012» М. Экман утверждает, что причина возникновения такого противоречия кроется в неправильном понимании Э. Сёдергран немецкого термина «freie Rhythmen» [5,99], под которым подразумевается свободный стих, а не буквальное значение «свободный ритм». Шведский литературовед, автор биографического романа «Эдит» Э. Бруннер считает, что значение ритма следует истолковывать в контексте понятия «vers», употребленного Сёдергран в предложении «Что моя поэзия является поэзией, этого отрицать никто не может, но что это стихи (шв. vers) – утверждать не берусь». Н. Толстая подобрала «стихи» в качестве эквивалента к «vers». Однако не совсем ясно, что имеет в виду Э. Сёдергран, говоря о «diktning», «poesi» и «vers»: «Att min diktning är poesi kan ingen förneka, att det är vers vill jag icke påstå» [8,5]. В переводе разницы между терминами не ощущается, в начале предложения нарочито используется тавтология, которая отсутствует в оригинале. Слова «diktning» и «poesi» использованы автором сознательно, иначе возможно использовать слово «поэзия» оба раза, как делает Н. Толстая. Набор синонимов, подходящих по смыслу к слову «diktning», включает в себя следующие слова: творчество, поэзия, поэтическое искусство, поэтическое мастерство, литературное наследие. В данном случае «diktning» обозначает в целом совокупность творений Э. Сёдергран, а «poesi» указывает на более широкое определение, чем «diktning». Важно отметить, что «vers» не является обязательным признаком поэзии. В шведском языке у этого слова существует несколько значений, к которым соотносятся следующие синонимы: поэзия, поэтическое искусство, лирика, стихи, рифма, строфа. Вероятно, Э. Сёдергран имеет в виду рифму, рифмованные традиционные стихи. Э. Бруннер рассматривает оппозицию «vers» – «poesi» как противопоставление старых метрических форм поэзии и новых, модернистских (верлибра). Понимание ритма связано с традиционными представлениями о стихе. Новая поэзия в модернизме выражает внутренние, скрытые смыслы слова, она многозначна, таинственна, а метрика стихотворения ограничивает могущество поэзии. Эту же мысль поэтесса выражает в своем предисловии к «Сентябрьской лире», говоря об изображении внутренней жизни, подверженной инстинктам и эмоциям. Как замечает Йоран Хэгг, шведский литературовед, этот принцип субъективизма отсылает к идее английского романтика Уильяма Вордсворта о поэзии как о «спонтанном потоке всепоглощающих чувств». Сёдергран, как и поэты эпохи романтизма, вдохновлялась своими собственными глубокими переживаниями и эмоциями, однако выражены они в новой для традиционной поэзии форме – свободным стихом.

Таким образом, предисловие раскрывает основной принцип творческого метода Э. Сёдергран – свободный стих. Несмотря на неоднозначное толкование поэтессой понятия ритма, ее стихотворения  сохраняют ритмику, свойственную лирике Уолта Уитмена. В видении Сёдергран подобная форма – это не только новый способ выражения, который требует новая эпоха модернизма, но и вызов мужскому обществу, преобладающему в литературной сфере, а также вызов условностям иностранного немецкого языка в пользу свободы родного шведского. Используя свободный стих, поэтесса могла представить себя как человека нового времени, который не ограничен рамками прошлого и страстно желает изменить современную жизнь ради прекрасного будущего.

Литература (russian)

1. Вордсворт У. Предисловие к «Лирическим балладам» / У. Вордсворт; пер. с англ. А. Горбунова // Писатели Англии о литературе XIX-XX вв. – М.: Прогресс, 1981. – С. 19-34.
2. Сёдергран Э. Возвращение домой: Стихотворения / Э.Седергран; Пер. М. Дудина; Рис. Ф.Васильевой. – Л.: Детская литература, 1991. – 126 с.
3. Сёдергран Э. Страна, которой нет: избранная лирика / Э. Сёдергран; Пер. Н. Толстой. – СПб: Лига плюс, 2001. – 144 с.
4. Evers U. Det är makten, som darrar i min sko, det är makten, som rör sig i min klännings veck: Edith Södergran utmanar den manliga litterära hegemonin / U. Evers // I klänningens veck: feministiska diktanalyser; red. av Evers U., Lilja E. – Göteborg: Anamma, 1998. – S. 85-138.
5. Finlandssvensk litteratur 1900-2012, red. M. Ekman. – Stockholm: Atlantis, 2014. – 376 s.
6. Lindqvist U. The paradoxical poetics of Edith Södergran / U. Lindqvist // Modernism/Modernity. - Vol. 13. - No. 13. - 2006. - p. 813-833.
7. Rahikainen A. Kampen om Edith / A. Rahikainen. - Stockholm: Atlantis, 2014. – 465 s.
8. Södergran E. Septemberlyran / E. Södergran. – Holger Schildts förlag: Helsingfors, 1918. – 53 s.

Литература (english)

1. Vordsvort U. Preface to Lyric Ballads. In: Pisateli Anglii o literature XIX-XX vv. [The writers of England on the literature of the XIX-XX centuries]. Moscow, Progress Publ., 1981, pp. 19-34. (In Russ.)
2. Sёdergran E. Vozvrashcheniye domoy: Stikhotvoreniya [Homecoming: Poems]. Leningrad, Detskaya literature Publ., 1991, 126 p. (In Russ.)
3. Sёdergran E. Strana, kotoroy net: izbrannaya lirika [Country that is not: selected lyrics].  St. Petersburg, Liga plyus Publ., 2001, 144 p. (In Russ.)
4. Evers U. Det är makten, som darrar i min sko, det är makten, som rör sig i min klännings veck: Edith Södergran utmanar den manliga litterära hegemonin. In: I klänningens veck: feministiska diktanalyser; red. av Evers U., Lilja E. Göteborg: Anamma, 1998, pp. 85-138.
5. Finlandssvensk litteratur 1900-2012, red. M. Ekman. Stockholm: Atlantis, 2014, 376 p.
6. Lindqvist U. The paradoxical poetics of Edith Södergran. In: Modernism/Modernity, Vol. 13, no. 13, 2006, p. 813-833.
7. Rahikainen A. Kampen om Edith. Stockholm, Atlantis Publ., 2014, 465 p.
8. Södergran E. Septemberlyran. Holger Schildts förlag: Helsingfors, 1918, 53 p.