Текст статьи
Сохранилось две редакции повести Н.В. Гоголя «Тарас Бульба». Первая редакция была написана в 1830 - е гг. и вскоре опубликована в составе сборника «Миргород». Работа над второй редакцией шла в 1839 - 1842 гг. параллельно замыслу поэмы «Мертвые души». В этот же период Гоголь серьезно изучает сделанный Н.И. Гнедичем перевод гомеровской «Илиады». В результате чего вторая редакция повести «Тарас Бульба» подверглась значительной переработке — ее объем вырастает с девяти глав до двенадцати, и она, как писал В. Г. Белинский, «сделалась вдвое обширнее и бесконечно прекраснее» [2, 660 - 661].
Содержание повести значительно изменилось за счет введения реально - исторических сведений о запорожском казачестве, включения новых материалов о Сечи и ее обычаях. В результате 3 глава была разделена на две — III и IV;1 4 глава представила расширенное описание боевого быта казаков; часть главы, в которой было описано осаждение города и встреча Андрия с полячкой, стало отдельной, VI главой, что так же явилось важным этапом в развитии сюжета повести. Переработанные 5 и 6 главы, преобразовались в VII, VIII и IX. Появляется новый эпизод сражения казаков с поляками; расширяется рассказ Янкеля о переходе Андрия к полякам. То же самое происходит со сценой обсуждения казаками вопроса о погоне за татарами; исключено упоминание о трусости Андрия в битве; сцена его гибели переносится в конец IX главы и становится завершающим эпизодом битвы; причина, по которой казацкое войско понесло поражение была по-другому изложена; наименьшие изменения претерпели главы 7, 8 и 9 первой редакции, став, в последствии, X, XI и XII главами второй редакции [6, 236].
Гоголь, работая над второй редакцией повести, использует гомеровскую традицию в расширенном описании сцен сражений, героических подвигов казаков, их поведения в бою и смерти, таким образом подвергая изменению историко-бытовой фон повести. Приведем пример сцен сражения и смерти: «А Кукубенко, взяв в обе руки свой тяжелый палаш, вогнал его ему в самые побледневшие уста. Вышиб два сахарные зуба палаш, рассек надвое язык, разбил горловой позвонок и вошел далеко в землю. Так и пригвоздил он его там навеки к сырой земле. Ключом хлынула вверх алая, как надречная калина, высокая дворянская кровь и выкрасила весь обшитый золотом желтый кафтан его. А Кукубенко уже кинул его и пробился с своими незамайковцами в другую кучу» [4, 283]; «А уж упал с воза Бовдюг. Прямо под самое сердце пришлась ему пуля, но собрал старый весь дух свой и сказал: “Не жаль расстаться с светом. Дай бог и всякому такой кончины! Пусть же славится до конца века Русская земля!'” И понеслась к вышинам Бовдюгова душа рассказать давно отшедшим старцам, как умеют биться на Русской земле и, еще лучше того, как умеют умирать в ней за святую веру» [4, 301]; «Балабан … Три смертельные раны достались ему от копья, от пули и от тяжелого палаша. А был один из доблестнейших козаков; много совершил он под своим атаманством морских походов, но славнее всех был поход к анатольским берегам … Поникнул он теперь головою, почуяв предсмертные муки, и тихо сказал: “Сдается мне, паны браты, умираю хорошею смертью: семерых изрубил, девятерых копьем исколол. Истоптал конем вдоволь, а уж не припомню, скольких достал пулею. Пусть же цветет вечно Русская земля!” И отлетела его душа» [4, 301]; «Уже обступили Кукубенка … Сам Тарас, увидя беду его, поспешил на выручку. Но поздно подоспели козаки: уже успело ему углубиться под сердце копье прежде, чем были отогнаны обступившие его враги. Тихо склонился он на руки подхватившим его козакам, и хлынула ручьем молодая кровь, подобно дорогому вину, которое несли в склянном сосуде из погреба неосторожные слуги, подскользнулись тут же у входа и разбили дорогую сулею: всё разлилось на землю вино, и схватил себя за голову прибежавший хозяин, сберегавший его про лучший случай в жизни, чтобы, если приведет бог на старости лет встретиться с товарищем юности, то чтобы помянуть бы вместе с ним прежнее иное время, когда иначе и лучше веселился человек … Повел Кукубенко вокруг себя очами и проговорил: “Благодарю бога, что давелось мне умереть при глазах ваших, товарищи! Пусть же после нас живут еще лучше, чем мы, и красуется вечно любимая Христом Русская земля!” И вылетела молодая душа. Подняли ее ангелы под руки и понесли к небесам. Хорошо ему будет там. “Садись, Кукубенко, одесную меня!” скажет ему Христос: “ты не изменил товариществу, бесчестного дела не сделал, не выдал в беде человека, хранил и сберегал мою церковь”» [4, 302].
Благодаря этим примерам мы видим, что Гоголь, описывая изменения физического состояния погибшего воина, одновременно следует античной и христианской традициям: свойственная Гомеру подробность и детализированность в характеристике мертвого сопрягается с воззрениями о том, что его душа попадет, в отличие от древнего героического эпоса, в Рай, а не Ад.
Другим основным отличием второй редакции от первой является включение в повесть новых персонажей. Представим этот расширенный список: Печерица, Козолуп, Долото, Мыкола Густый, Ремень, Кукубенко, Мосий Шило, Бородатый, Кирдюг, курени — Уманский, Поповичевский, Каневский, Стебликивский, Незамайновский, Гургузив, Тытаревский, Тымошевский; Охрим Наш, Мыкыта Голокопытенко, Демид Попович, Метелиця, Шило, Пасыренки (оба), Вовтузенко, Максим Голодуха, Касьян Бовдюг, Череватый (старый добрый козак), Покотыполе, Лемиш, Прокопович Хома, Ностюган, Покрышка, Невылычкий, Демытрович, Вертыхвист, Балабан, Черевыченко, Степан Гуско, Охрим Гуска, Задорожний, Иван Закрутыгуба, Дёгтяренко, Сыдоренко, Пысаренко, «потом другой Пысаренко, потом еще Пысаренко» [4]. В результате повесть получает широкое эпическое дыхание.
За счет изменения стилистики происходит и увеличение объема повести: введены сравнения, использованы распространенные сложные гомеровские эпитеты. Приведем примеры: «древле-мирный славянский дух», «чернобровую козачку», «глаза чудесные, пронзительно-ясные», «зелено-золотой океан» (о поверхности земли), «по небу, изголуба-темному», «темная вереница лебедей, вдруг освещалась серебряно-розовым светом, тогда казалось, красные платки летели по темному небу», «мрачно-искаженные черты веселия», «темно-ореховые волосы», «высоко-могучее слово», «неотразимо-победоносное», «снегоподобные руки», «в обоюдно-слиянном поцелуе», «глухо-ответную землю» [4].
Гоголь проделал огромную работу над второй редакцией повести, показав жизнь целого народа в удивительных подробностях, опираясь на использование им гомеровской традиции, в чем мы убедились в результате проделанного сравнительно - сопоставительного анализа. Наш вывод подтверждается и высказыванием В.Г. Белинского: «“Тарас Бульба” есть отрывок, эпизод из великой эпопеи жизни целого народа. Если в наше время возможна гомерическая эпопея, то вот вам ее высочайший образец, идеал и прототип! И если говорят, что в “Илиаде” отражается вся жизнь греческая в ее героический период, то что мешает сказать то же самое о “Тарасе Бульбе” в отношении Малороссии XVI в.?» [1, 304-305].
* Статья подготовлена в рамках реализации комплекса мероприятий Программы стратегического развития Петрозаводского государственного университета на 2012—2016 годы.
1Главы первой редакции нумеруются римскими цифрами, главы второй редакции – арабским
Литература (russian)
-
Белинский В.Г. Полн. собр. соч.: В 13 т. Т. I. М.: Изд - во Акад. наук СССР, 1955. С. 304 – 305.
-
Белинский В.Г. Полн. собр. соч.: В 13 т. Т. VI. М.: Изд - во Акад. наук СССР, 1955. С. 660 – 661.
-
Гоголь Н.В. Собрание сочинений: В 9 т. Т. 7. Сост. и коммент. В.А. Воропаева, И.А. Виноградова. М.: Русская книга, 1994. – 624 с.
-
Гоголь Н.В. Повести. М. - Л.: Гослитиздат, 1951. – 543 с.
-
Мальчукова Т.Г. Античность и мы: Книга для учителя. Петрозаводск: Карелия, 1991. – 245 с.
-
Прохоров Е.И. Текстологические комментарии // Гоголь Н.В. Тарас Бульба. изд. подгот. Е.И. Прохоров, Н.Л. Степанов, Акад. наук СССР. М.: Изд - во Акад. наук СССР, 1963. – 256 с.
-
Степанов Н.Л. Повесть Н.В. Гоголя «Тарас Бульба» // Гоголь Н.В. Тарас Бульба. изд. подгот. Е.И. Прохоров, Н.Л. Степанов, Акад. наук СССР. М.: Изд - во Акад. наук СССР, 1963. – 256 с.