Текст статьи
Писатели, художники, композиторы часто использовали при передачи образа мифологический подтекст, ведь восходящие к античным временам образы помогали подчеркнуть характеры героев, придать им яркости и наполнить содержание глубиной и дополнительными оттенками смысла. Благодаря мифу человек осознаёт глубинные истоки жизни и чувствует своё единство с миром [14, 48]. Мы воспринимаем миф как первую форму и первую возможность осмысления человеком действительности и, конечно, существования самой культуры [12, 183]. Таким образом, миф становится голосом исторически сложившейся и сохранённой в сознании памяти [14, 50].
В статье мы рассмотрим эволюцию образа Ариадны в литературе. Исследователи и философы часто обращались к трактовке мифа о Тесее и Ариадне, однако эволюция мифологического образа Ариадны в литературе ещё не подвергалась комплексному изучению.
Миф об Ариадне восходит к истокам греческой мифологии. Девушка является дочерью критского царя Миноса и Пасифаи. Согласно мифу, Ариадна, влюблённая в Тесея, дала юноше клубок нити, который помог ему выбраться из лабиринта Крита, где обитал Минотавр. Впоследствии Ариадна бежала с Тесеем, который в свою очередь обещал на ней жениться, однако Тесей, застигнутый бурей у острова Наксос, не сдержал своё слово и не решился везти Ариадну с собой в Афины. Таким образом, он покидает её. В результате бог Дионис, очарованный красотой Ариадны и похитивший её, вступает с ней в брак. Тесей же обрекает себя на постоянный трудный путь [1, 103]. Миф подвергается большому количеству интерпретаций, однако большинство исследователей верит, что Ариадна – это образец самоотверженной любви. Мифологический образ соединяет в себе красоту, любовь, силу и противопоставляется предательству (в нашем мифе – это образ Тесея). При рассмотрении мифа внимание уделяется и другим его элементам: нить Ариадны и лабиринт. Впервые образ Ариадны был упомянут уже в архаический период (до 6 в.в. до н.э.), хоть и большой популярностью не обладал. Одним из первых авторов, упомянувших в своих произведениях Ариадну, является Гомер. В «Илиаде» мы наблюдаем сравнение танцевальной площадки (изображение на щите Ахилла) с той, которую в Кноссосе исполнил для Ариадны Дедал (Hom. I1., XVIII. 590). Ещё один автор, для которого важной частью образа Ариадны являлся лабиринт, - Платон. Сократ в «Федоне» (Pl.Phd., LVII. 107.E), например, сравнивал царство мёртвых с лабиринтом. Здесь мы видим, что Платон уже привлекает и религиозный контекст при передачи характерных черт мифологического образа Ариадны. Важно также отметить и минойские корни в разговоре о лабиринте: миф об Ариадне запечатлён на табличках из Кноссоса. На них упомянута госпожа лабиринта и предназначенный богине в дар мёд. Всё это, в свою очередь, связывает образ и с минойской культурой. Нельзя не отметить таких писателей, как Каллимах и Лукиан, которые также отмечают в своих произведениях образ Ариадны. Представитель лирической поэзии Древнего мира – Катулл – в своём произведении «Свадьба Пелея и Фетиды» также упомянул образ Ариадны, видящей себя «позабытой», но всё ещё рвущейся за любовью Тесея. Стоит отметить и «Киприи», где наблюдается одно из первых упоминаний об Ариадне (7 вв. до н.э.). В них Нестор рассказывает саму историю Ариадны и Тесея.
Отметим, что героиню мифа справедливо рассматривать и с привлечением двух других образов: Тесея и Диониса как двух противоположных фигур. Например, Гесиод в «Теогонии» (Hes. Theog., 947) пишет о том, что именно Дионис увидел Ариадну, она привлекла его внимание, а бог Зевс наделил её вечной молодостью. Таким образом, и Ариадна выступает богиней («А Дионис златовласый Миносову дочь Ариадну / Русоволосую сделал своею супругой цветущей. / Зевс для него даровал ей бессмертье и вечную юность» (Hes. Theog., 947)) верной и светлой любви, справедливости, красоты. Если мы продолжим рассматривать образ Ариадны с точки зрения её роли в тексте, то отметим её значение в трагедии Софокла «Тесей» - в этом произведении Ариадна является действующим лицом. Автор также изображает девушку благородной спасительницей, которая жила любовью к Тесею, была готова во всём ему помогать и бежать вместе с ним. Одно из ярких произведений с использованием образа Ариадны принадлежит Овидию. Письмо Ариадны Тесею (Героиды Х) очень символично в рассматриваемом нами мифологическом контексте. Овидий в своём послании, скорее, изображает Ариадну отчаявшуюся, брошенную и преданную, что и подтверждают строки обращения героини к Тесею:
«Эти строки, Тесей, я с тех берегов посылаю,
Где паруса твой корабль поднял, отплыв без меня.
С тех, где предал меня мой сон, где ты, вероломный,
Время сна подстерег, чтоб Ариадну предать» [11, 117-121].
Текст Овидия полностью не передаёт, конечно, все смыслы, которые несёт в себе образ Ариадны в мифе, поэтому автором делается акцент именно на чувствах покинутой Тесеем девушки. Кроме того, Овидий в своем сочинении «Наука любви» описывает и встречу Диониса с дочерью критского царя Миноса на острове Наксос:
«Бог гласит: Это я, вернейший друг и заботник!
Дева, страх позабудь: Вакху ты будешь женой!
Небо — брачный мой дар: звездой просияешь на небе,
Путь в ночи кораблям Критский укажет Венец» (I, 537).
Следовательно, мы видим, что Ариадна, являясь менее популярным образом, чем, например, олимпийские боги, всё равно привлекает внимание писателей уже со времён античной культуры. Её значение в литературе обновляется, служит читателю напоминанием о прошлом, о существовании мифов, приобретает всё новые значения, соединяется с иными культурами и что наиболее важное – передаёт сам смысл образа: самоотверженная любовь и сила героини. При этом мы отмечаем, что рассматривается образ Ариадны авторами со всеми его составляющими – с лабиринтом, с самой нитью Ариадны, с образами Тесея и Диониса для более полного её отражения в текстах. Отсюда и наблюдаются такие интерпретации образа в тексте, как: героиня, покинутая любимым юношей; героиня самоотверженная; героиня, добивающаяся своего счастья; героиня, подарившая свою любовь и сердце достойному мужчине.
Образ Ариадны привлекал не только авторов античной литературы, но и последующих европейских писателей. Женская натура, обладающая силой духа и представляющая светлое начало, стала предметом изображения многих авторов. Уже начиная с XIII – XV вв. стали появляться произведения, в которых образ Ариадны становился главным. Так, например, итальянский писатель Лоренцо Медичи видел в образе Ариадны благородную девушку, которая должна быть счастливой и которая сливается в любви с богом Дионисом (Вакх). Карнавальная поэма «Триумф Вакха и Ариадны», написанная в 1490 году, открывает глазам читателя этот самый «триумф», достигаемый слиянием Ариадны и Диониса:
«Вакх с прекрасной Ариадной
Сходят радостно вдвоем.
Так как время мчится жадно,
Мы лишь этот миг поем.
Нимфам с фавнами отрадно
Совершать за Вакхом путь.
Счастья хочешь – счастлив будь
Нынче, завтра – неизвестно» [6, 18].
Одна из особенностей образа Ариадны – это и свобода выражения чувств девушки. Героиня, можем сказать, не стала «унывать понапрасну», когда её возлюбленный, Тесей, покинул её. Она решила подарить свою любовь другому человеку, в то время как Тесей вновь обрекал себя на жизненные трудности. Отсюда следует ещё один подтекст «нити Ариадны» - нить привела Тесея туда, откуда он пытался сбежать, в то время как Ариадна дарит своё сердце другому мужчине. Собственно, и в тексте Медичи мы видим именно радость от слияния женского сердца с мужским.
Чуть позднее стихотворения с образом Ариадны писал и испанский поэт Хуан де Аргихо. Он преимущественно избирал темы античности, подражал Горацию, поэтому образ Ариадны в его творчестве – один из центральных. Главную героиню в своём стихотворении «Тесей и Ариадна» он также изображает страдающей:
«Уплыл - один - любви моей тиран, и плачу я, тоски не утоляя, надеюсь исцелиться, понимая, что исцеленья нет от этих ран!» [4, 382].
Как и в большинстве произведений, Ариадна здесь всё та же опечаленная и оставленная в одиночестве девушка. Кроме того, она желает отмщения своему возлюбленному за те страдания, что он принёс ей:
«О боги, если кто-нибудь когда-то
Вас холодностью ранил, - пусть расплата
На моего обидчика падёт!» [4, 382].
В нидерландской поэзии запечатлен рассматриваемый нами мифологический образ в произведении Питера Корнелиса Хофта. Он уже привносит в строки более радостный мотив, нежели Хуан де Аргихо:
«Вакх, поглядев с небес, судьбе печальной внял
И, жалось обретя, всем сердцем воспылал
К высокой чистоте, тоске простосердечной.
Так Ариадну бог нарек своей женой.
Мгновенье был влюблен и изменил герой -
Любовь бессмертного продлится бесконечно» [5, 72-73].
До появления Диониса героиня желала смерти, ведь жизнь без Тесея теперь казалась для неё немыслимой, о чём свидетельствуют строки:
«Свою торопит смерть, но та не слышит зова» [5, 72-73].
Тема преданности также в полной мере раскрывается: принося в жертву свою любовь, героиня остаётся одна. Её сердце страдает от неразделённого счастья.
«Её любовью жизнь Тезею спасена,
Поправшему любовь, и вот теперь она…» [5, 72-73].
Таким образом, в Тесее Ариадна видела свою жизнь и дальнейшую судьбу, поэтому автор с первых строк пишет о неизвестном будущем героини:
«Что Ариадну ждёт у берега морского?» [5, 72-73].
Однако в конце концов происходит слияние Ариадны и Диониса, что становится символом счастливой любви.
К вопросу о философской значимости «нити Ариадны» обращался и Фридрих Ницше. Его взгляд на образ Ариадны не совпадал с точкой зрения уже рассмотренного нами Л. Медичи. Ф. Ницше в своём стихотворении «Жалоба Ариадны» (входит в цикл «Дионисовы дифирамбы», 1888) представлял далеко не радостный образ Ариадны.
«Кто обогреет меня, кто еще любит меня?
Где горячие руки?
Где сердце-жаровня?
Простерта в ужасе,
как будто коченея (кто мне согреет ноги?)
в немыслимом ознобе,
содрогаясь от острых, ледяных, студеных стрел,
твоих стрел, Помысел!
Не произнести твоего имени! Потаенный! Жуткий!
Охотник заоблачный!
Тобою пронизанная,
Ты язвительный глаз, пронзающий меня из тьмы!» [9, 405-408].
Ряд восклицаний и риторических вопросов позволяют Ф. Ницше сделать акцент на чувствах Ариадны. Мы видим, что немецкий поэт воспринимает миф именно как удар по женскому сердцу со стороны мужчины. Здесь Ариадна представляет собой отчаявшуюся, обиженную, но в то же время продолжающую любить героиню. Итак, до Ф. Ницще образ Ариадны сохраняет свой смысл: это всё та же девушка, которая обречена на страдания от несостоявшейся любви и просящая пощады для своего сердца. Однако в стихотворении Ф. Ницще наделяет Ариадну и чувством гордости – она не сдаётся просто так перед Тесеем:
«Рань меня глубже,
Рань, как раньше!
Пронзи, пронзи мне сердце!
Разве укусы стрел тупозубых –
Казнь для меня?» [Там же].
Следует упомянуть и то, что Ницше – первый поэт, который наполнил обращения Ариадны к Тесею и иронией. Это одна из особенностей произведения писателя. Героиня буквально смеётся над Тесеем, прикрывая за улыбкой свою горечь:
«Ха-ха!
Ты подкрался
В такую полночь?
Чего ты хочешь?
Скажи!
Ты давишь, душишь!
Ах, слишком близко!
Ты слышишь моё дыханье,
Ревнивец!
К кому ревнуешь?
Прочь! Прочь!
Или ползти мне к тебе по-собачьи?» [Там же].
Таким образом, Ницше изображает Ариадну несколько вспыльчивой натурой, которая, хоть и обижается, стремится не просто показать себя сильной, но и «уколоть» своего возлюбленного словами.
Проанализируем теперь, как меняется – и меняется ли – образ Ариадны после творчества Ф. Ницше.
Жозе Мариа де Эредиа (1842-1905) интересовалась образом Ариадны в мифологии не меньше Ф. Ницше. Её французское стихотворение «Ариадна» (сборник «Трофеи», 1893 год) изображает именно внешность Ариадны в момент её отчаяния:
«Раскинув волосы в извивах непокорных
Янтарной росписью меж виноградин черных,
Не слышит женщина его грозы глухой;
И, позабыв любви осиротелой крики,
Ее безумный рот, пьян амврозийской мглой,
Смеясь, зовет уста азийского владыки» [16, 26].
Как и большинство авторов, поэтесса видит Ариадну брошенной в одиночестве. Строки стихотворения передают внешний облик героини и её состояние – она не готова остаться одна, она зовёт своего «владыку».
Интересно также рассмотреть и комедии, а не только произведения, отображающие в полной мере драму, разворачивающуюся вокруг образа Ариадны. Представляется особенно любопытным обратиться к более современным авторам, чтобы убедиться в том, что миф и мифологические образы так или иначе влияют на общий смысл произведения. Английский драматург Алан Милн написал драму под названием «Ариадна» в 1924 году. Как таковой миф в нём не передаётся. Скорее, драматург за основу просто взял этот светлый образ и через его призму передал характер главной героини, которая так же, как и Ариадна, испытывала истинную любовь к своему возлюбленному.
Таким образом, на примере отдельно выбранных стихотворений европейских авторов мы рассмотрели образ Ариадны с целью выявить имеющееся отличие в трактовке мифологического образа. Справедливо отметить, что в современной трактовке Ариадна приравнивается к спасительнице, в результате чего мы ощущаем надежду на помощь в самых трудных ситуациях. При рассмотрении европейской литературы, как и античной, укажем, что образ Ариадны с течением времени продолжает сохранять свой облик женщины, покинутой возлюбленным, однако в современной литературе возможно наличие иной трактовки: Ариадна как напоминание о том, что любая ситуация преодолима.
Появившийся интерес к образу Ариадны во многом связан с обращением философов и писателей к мифу о Минотавре, который, в свою очередь, стал особенно актуальным в XIX – XX вв. Как раз в это время появились работы Ф. Ницше, о котором мы упомянули ранее, и З. Фрейда. Они полагали, что Минотавр – это проявление хаотичного. Однако Ницше считал, что человек должен найти и принять стихийное начало, тогда как Фрейд призывал бороться с Минотавром, побеждать его [8, 7]. Данный вопрос оставался актуальным для русских писателей, поэтому в первую очередь необходимо было обращаться именно к мифу о Минотавре для интерпретации образа об Ариадне. Зачастую русские авторы не напрямую используют образ Ариадны, а через относящуюся к её фигуре образ Диониса или Тесея. Одним из первых авторов русской литературы, который обратился к образу Диониса, - Александр Сергеевич Пушкин. Он помогает русскому читателю увидеть фигуру Диониса и утвердиться во мнении, что Дионис – изображение благородного юноши, который идеально подходит образу Ариадны.
Однако первым автором русской литературы Серебряного века, у которого раскрывается образ Ариадны, является А. П. Чехов. В его рассказе «Ариадна» сходство сюжета и мифа не так очевидно. Как и мифологическая фигура, Ариадна также имеет отношения с двумя мужчинами, которые противопоставлены друг другу [10, 120]. Однако мы не можем говорить о том, что герои близки одноимённым мифологическим персонажам. Дионис в чеховском рассказе меняется и представляется читателю обыкновенным человеком. В мифе он окружает любовью Ариадну, становится идеальной парой для неё, так как она заслуживает верной любви. Так и в рассказе Чехова: он привлекает героиню непосредственно своей мужской силой – воплощает мужские качества. А. П. Чехов обыгрывает сюжет таким образом, что герой «нахален», «берёт женщину приступом». Сложившаяся картинка так называемого воина-победителя в голове Ариадны связывает героя Чехова с образом Диониса. Для Ариадны важно, чтобы мужчина был решителен и смел, каким «Тесей» в рассказе не оказался. Обратимся к внешности героя: Дионис (Лубков в рассказе) – это «тощенький, плешивый» мужчина. Тем не менее, он привлекает Ариадну своей смелостью, в то время как другой мужчина (Шамохин и он же Тесей) не может привлечь её внимания ввиду своей сущности – он идеалист, слишком рассудителен [Там же, 121-122]. Образ нити Ариадны, в свою очередь, связывает Тесея с чеховским героем, поскольку в рассказе мужчина оказывается просто-напросто завлечён в «лабиринт» пошлости, пороков, ведь героиня завлекает главного героя своей лаской. Он признаёт то, как окутала героиня его даже своим редким и красивым именем: «прежде всего меня поразило её редкое и красивое имя – Ариадна». Герой, можем предположить, влюбляется в мифологический образ, он хочет верить в то, что у природы был некий замысел в процессе создания такой прекрасной девушки. Это подтверждает мысль, что герой был идеалистом. Главный герой – Шамохин – связывает имя греческой богини с реальной женщиной. Своей «любовной хищностью» она завлекает его, и он буквально поклоняется ей, словно мраморной статуе [Там же, 123]. Однако позднее герой испытывает разочарование, узнав «истинное лицо» Ариадны – А. П. Чехов изображает героиню коварной, полной недостатков. Греческая богиня в рассказе превратилась в образец порочной любви. Тесей в рассказе не сражается – он запутывается в появляющихся заблуждениях. Шамохин-Тесей становится женоненавистником.
Таким образом, героика мифа у А. П. Чехова заменяется самой обыкновенной картиной жизни обычных людей. Мифологические образы подвергаются дегероизации, а идеализация женщины проявляется в замене реальной женщины античной статуей и любовью к ней как воплощению гармонии, красоты и холода [Там же, 123]. Кроме того, само раскрытие образа, как это отмечает в своём исследовании М. Одесская, напрямую зависит от отношения главного героя к Ариадне – чем больше он увлекается ею и познаёт её, тем больше отмечается разрыв героини с собственно мифологическим образом. Следовательно, А. П. Чехов вносит в русскую литературу образ Ариадны уже другой, отличный от мифологического. Ариадна кажется уже не такой идеальной, хрупкой девушкой – теперь в ней впервые были раскрытые главным героем недостатки [Там же, 124-126].
Ещё одним автором Серебряного века, обратившемуся к рассматриваемому образу, является Фёдор Сологуб. В одноимённом стихотворении «Ариадна» сюжет сопоставляется в полной мере с мифом о Тесее и Ариадне. Отличие Ф. Сологуба в трактовке мифа заключается в том, что он переносит миф от лица Тесея. Здесь не изображена Ариадна, вечно молящая о пощаде или опечаленная и брошенная. Напротив, излагая события сквозь призму образа Тесея, Ф. Сологуб как будто указывает нам на значение Ариадны в жизни героя – она есть единственное его спасение:
«Где ты, моя Ариадна?
Где твой волшебный клубок?
Я в Лабиринте блуждаю,
Я без тебя изнемог» [13, 147].
Таким образом, Ф. Сологуб не делает акцент, как большинство писателей, на том, что чувства героини будут растоптаны. Ф. Сологуб стремится именно подчеркнуть силу, которой обладает женский образ, подчеркнуть её уникальность и способность оказать помощь в трудную минуту.
У Константина Бальмонта, следующего поэта, продолжающего своим творчеством тему Ариадны, есть также одноимённое стихотворение «Нить Ариадны». В основе произведения лежит известный нам аллегорический подтекст фразеологизма «нити Ариадны». Как таковое упоминание о судьбе Ариадны отсутствует. Её образ играет роль спасителя, а главное место отводится «волшебной» нити – помощи в трудном положении. Мифологический образ Ариадны в этом случае – исток фразеологизма. Стихотворение Бальмонта – подтверждение тому, что для современного человека древняя античная история становится важной. К. Бальмонт изображает Ариадну, которая «ткёт нить меж прошлым и будущим», в результате чего поэт и показывает общность культур. Кроме того, Ариадна здесь сохраняет свою функцию спасительницы: она готова помочь лирическому герою, служить «для грядущих столетий». Отмечаются надежды лирического героя на его будущее: он надеется на выход из «духовного лабиринта». Герой стремится к открытию чего-то нового, преодолению препятствий и созданию того, «что когда-то проснется через многие тысячи лет». С этим связана тема нити Ариадны, соединяющей прошлое и будущее, – герой стремится к мировой гармонии. Следовательно, образ Ариадны, хоть и сохраняет свой мифологический подтекст, также получает дополнительное значение некоторого связующего звена между прошлым и будущем.
Стоит отметить и стихотворение В. Брюсова с таким же названием «Нить Ариадны». В его основе – всё тот же мифологический подтекст «нити Ариадны», что и связывает его с образом Ариадны у К. Бальмонта. Однако образ Ариадны здесь приобретает уже несколько иное значение – мифологический контекст сильно трансформируется. В. Брюсов разрушил смысл используемого мифологического фразеологизма, ведь нить Ариадны – это не спасение. Она, напротив, усугубляет положение человека, ещё больше заводит его в лабиринт:
«И долго я бежал по нити
И ждал: пахнет весна и свет.
Но воздух был все ядовитей
И гуще тьма… Вдруг нити — нет» [3, 100-101].
Лирический герой становится на место Тесея. Однако отличие – в действиях двух героев. Если в мифе Тесей убивает чудовище, то в стихотворении В. Брюсова герой не выполняет свой долг и не сражается с минотавром. Герой не ведёт себя по сюжету мифа – помимо качеств Тесея, у героя также нет и цели Тесея. Герой не осознаёт своего предстоящего подвига и вообще характеризует себя эпитетом «дерзкий». Для такого героя стало достижением войти в лабиринт. Герой В. Брюсова и рад смене миров («мир солнца и свободы» заменяется на «сырую мглу лабиринта»). Героиня, которая давала ему нить, ожидала от него подвига, но уже на половине пути лирический герой меняет своё решение и стремится выйти из лабиринта. Сделать это ему не удаётся, поскольку герой-Тесей теряет путеводную нить и теряется во мраке.
«Я, путешественник случайный,
На подвиг трудный обречен» [Там же].
Ощущение безвыходности героя раскрывает главную тему желания и необходимости. В. Брюсов подсказывает нам, что не всегда мы имеем право выбора, в результате чего обстоятельства обрекают человека подвиг.
Образ Ариадны меняется. Мы больше не наблюдаем её силу спасения – только губительную. В стихотворении Ариадна будто предрекает гибель лирического героя, её нить заводит героя ещё глубже в лабиринт. Кроме этого, в стихотворении прослеживается постоянное противопоставление живого мира с лабиринтом. Лабиринт становится символом смерти, ведь из него герою не выбраться, поэтому выход из этого лабиринта – избавление от смерти, возрождение. Образ выхода из лабиринта – это и возрождение героя, который даже сам говорит, что выйти хочет, «чтоб целовать подругу в очи». Однако всё же в конце стихотворения мы видим, что возрождение героя так и не происходит. Следовательно, В. Брюсов, в отличие от своих предшественников, подвергает образ Ариадны очевидным изменениям, и она приобретает значение губительной силы человечества.
М. Цветаева тоже интересовалась образом Ариадны и использовала его в своём творчестве. Поэтесса иначе воспринимает миф о Минотавре и образ лабиринта [7, 82]. В восприятии Цветаевой конкретное строение превращается в символическое: существует вне времени и пространства – это лабиринт человеческой души и внутреннего мира персонажей, их судьбы – «лабиринт сердца» [15, 300]. Поэтесса углублялась в детали мифа о Минотавре и лабиринте, так как считала, что их анализ был важен, поэтому и изменения в образе Ариадны и других героев связаны с восприятием Цветаевой мира Минотавра. Этот персонаж вызывает жалость и сострадание в трагедии Цветаевой. Образ Ариадны у Цветаевой претерпевает изменения в контексте сюжета о Минотавре. Она перестает быть просто влюбленной царевной, помогающей Тесею и предающей свою семью ради любимого. Поэтесса наделяет Ариадну освободительной силой – именно она убивает зло во благо Минотавра, ведь, как и у В. Брюсова, лабиринт в произведении – это мрак, смерть и тюрьма для Минотавра. Ариадна «малолюбившая», «мудрая», способная сказать «нет», помогает Тезею, так как верит, что помогает и Минотавру, для которого смерть – это свобода, единственный путь из лабиринта [Там же, 84-85]. Однако интересно заметить, что иначе интерпретируются Цветаевой отношения Ариадны и Тесея: в произведении Ариадна уже заранее знает, что останется с Дионисом, но едет с ним. Делает это героиня ради обретения Тесеем духовной свободы, поскольку в конце Тесей словно проходит все препятствия реального лабиринта, душевные испытания и осуществляет поиск себя. Следовательно, лабиринт у Цветаевой – это человеческая душа, внутренний мир персонажа [Там же, 84-85]. Героиня выводит Тесея и себя из лабиринта Минотавра, но затем вновь заводит себя с возлюбленным в новый лабиринт духовных поисков.
Из числа более современных интерпретаций образа Ариадны и мифа, связанного с ней, отметим российского писателя Виктора Пелевина. В его романе «Шлем ужаса: Креатифф о Тесее и Минотавре» события происходят в обстановке мифа о Тесее и Минотавре, перенесённой в своеобразной манере писателя в современную форму интернет-чата, и Ариадна - один из его участников.
Кроме писателей, образом Ариадны интересовались и художники, композиторы. В античном искусстве об этом говорят многочисленные вазы, рельефы римских саркофагов и помпейские фрески (сюжеты: «Ариадна, вручающая Тесею нить», «спящая Ариадна», «Тесей, покидающий Ариадну», «Дионис, обнаруживающий спящую Ариадну», «шествие Диониса и Ариадны»). Отмечаются также Тициан, Тинторетто, Рени, Иорданс в эпоху Возрождения. Миф перенесён и в драматургию: Джусти, Корнель, Мартелло и др., а также были поставлены оперы К. Монтеверди, Р. Камбера, Р. Кайзера. В более современный период (XX век) мифом интересовались композиторы: Ж. Массн, Р. Штрауса, Д. Мийо. Нельзя не отметить и то, что образ Ариадны был воплощён и в балетном искусстве такими знаменитыми хореографами, как Марта Грэм и Джон Ноймайер. (Однако в современной интерпретации Марты Грэм проявилась феминистская позиция: она исключала роль Тесея: в её балете сама Ариадна вступала в бой с Минотавром.) [10, 119-120]. В СССР и вовсе был поставлен мультфильм на сюжет данного мифа («Лабиринт. Подвиги Тесея», 1971). Для подтверждения уникальности и важной роли образа Ариадны в мировой культуре отметим, что в честь неё был назван астероид Ариадна. Открыт он был в 1857 году. Это и многие другие произведения сохраняют образ Ариадны и её мифологическую значимость в памяти человечества вплоть до сегодняшних дней.
Однако имеющиеся изменения изменения в интерпретации образа Ариадны на примере отобранных нами текстов в большей степени зависели от определённой эпохи, а также, не исключено, от жизненной позиции самого автора, его чувств и эмоций на тот или иной момент.
Тем не менее, можем сделать вывод о том, что в большинстве случаев Ариадна сохраняла свой образ спасительницы. При этом выделим её эволюцию в русской литературе, поскольку именно в ней она претерпевала значительные изменения:
1) Образ Ариадны как спасительницы;
2) Образ Ариадны как покинутой и оскорблённой девушки;
3) Образ Ариадны как отсылка к «нити Ариадны»;
4) Образ Ариадны как светлого начала;
5) Образ Ариадны как сильной, самоотверженной и верной девушки.
6) «Нить Ариадны» как губительная сила;
7) Феминистское начало образа Ариадны;
8) Ариадна – связующее звено между прошлым и будущим.
Во многих произведениях искусства изображён момент отчаяния Ариадны, покинутой Тесеем на острове Наксосе, затем изображается спящая Ариадна и появление Диониса. Чаще всего встречается изображение Ариадны на колеснице, окружённой вакханками.
Значение мифа об Ариадне в современной трактовке предполагает надежду на помощь в самых затруднительных жизненных ситуациях.
Литература (russian)
- Ариадна // Мифы народов мира : В 2 т. / Гл. ред. С. А. Токарев. — 2-е изд.. — М.: Изд-во малого предприятия «Останкино», 1991. — Т. 1: А - К. — 671 с.
- Бальмонт К. Д. Собрание сочинений: в 2 т. / К. Д. Бальмонт. - Москва : Можайск-Терра, 1994. – 830 с.
- Брюсов В. Я. Стихотворения. - Минск: Госучпедгиз БССР, 1955. - 508 c.
- Европейская поэзия XVII века. - М.: Худож. лит., 1977. - 927 c. - (Б-ка всемирной литературы).
- Из поэзии Нидерландов XVII века. - Л.: Худож. лит., 1983. - 304 c.
- Итальянская поэзия XIII-XIX века в русских переводах. – Москва: «Радуга», 1992. – 815 с.
- Князь А. А. Персонажи трагедии «Ариадна» М. Цветаевой в лабиринте минотавра. / A. A. Князь. – Харьков: Харьковский национальный педагогический университет им. Г. Сковороди. Сер.: Литературознание. – 2013. – Вып. 4 (1). – С. 82-85.
- Ницше Ф. Сочинения в 2 т. / Ф. Ницше. – М.: Мысль, 1990. – Т. 1: Литературные памятники. – 829, [2] с.
- Ницше Ф. Так говорил Заратустра. Стихотворения. - М.: Прогресс, 1994. - 512 c. - (Б-ка журнала «Путь»).
- Одесская М. М. Куда ведет нить Ариадны? // Вестник РГГУ. Серия: Литературоведение. Языкознание. Культурология. 2010. №2 (45). URL: https://cyberleninka.ru/article/n/kuda-vedet-nit-ariadny-1 (дата обращения: 07.05.2020).
- Публий О. Н. Элегии и малые поэмы. Пер. с латин. Сост. и предисл. М. Гаспарова. Коммент. и ред. переводов М. Гаспарова и С. Ошерова. – Москва: «Художест. лит.», 1973. – 528 с.
- Садохин, А. П. Культурология. Теория культуры: Учеб. пособие для вузов // А. П. Садохин, Т. Г. Грушевицкая. – М.: Юнити-Дана, 2004. – 365 с.
- Сологуб Ф. Собрание стихотворений. Т. 6. - СПб.: Навьи Чары, 2002. — 432 с.
- Ставицкии А. В. Роль мифа в современном обществе // Ценности и смыслы. 2019. №3. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/rol-mifa-v-sovremennom-obschestve (дата обращения: 06.05.2020).
- Цветаева М. И. Неизданное. Сводные тетради / Марина Ивановна Цветаева/ [Подгот. текста, предисл. и примеч. Е. Б. Коркиной и И. Д. Шевеленко]. – М.: Эллис Лак, 1997. – 640 с.
- Эредиа Ж. М. де. Трофеи. - М.: Наука, 1973. - 328 c. - (Литературные памятники).
Литература (english)
- Ariadne. In: Mify narodov mira : in 2 t. Moscow, House of Ostankino Small Enterprise Publ., 1991, T. 1: A - K., 671 p. (In Russ.)
- Bal'mont K. D. Sobraniye sochineniy: v 2 t. [Collected Works: in 2 vol.] Moscow, Mozhaysk-Terra Publ., 1994, 830 p. (In Russ.)
- Bryusov V. Ya. Stikhotvoreniya [Poems]. Minsk: Gosuchpedgiz BSSR Publ., 1955, 508 p. (In Russ.)
- Evropeyskaya poeziya XVII veka [17th century European poetry]. Moscow, Khudozh. lit. Publ., 1977, 927 p. (In Russ.)
- Iz poezii Niderlandov XVII veka [From the poetry of the Netherlands of the XVII century]. Leningrad, Khudozh. lit. Publ., 1983, 304 p. (In Russ.)
- Ital'yanskaya poeziya XIII-XIX veka v russkikh perevodakh [XIII-XIX century Italian poetry in Russian translations]. Moscow, Raduga Publ., 1992, 815 p. (In Russ.)
- Knyaz' A. A. Personazhi tragedii «AriadnA» M. Tsvetayevoy v labirinte minotavra [Characters of the tragedy "Ariadne" M. Tsvetaeva in the labyrinth of the minotaur]. Kharkov, Kharkiv National Pedagogical University named after G. Skovorodi Publ., 2013, no. 4 (1), pp. 82-85. (In Russ.)
- Nitsshe F. Sochineniya v 2 t. [Works in 2 vol.] Moscow, Mysl' Publ., 1990, vol. 1, 829, [2] p. (In Russ.)
- Nitsshe F. Tak govoril Zaratustra. Stikhotvoreniya [So said Zarathustra. Poems]. Moscow, Progress Publ., 1994, 512 p. (In Russ.)
- Odesskaya M. M. Where does the thread of Ariadne lead? In: Vestnik RGGU. Seriya: Literaturovedeniye. Yazykoznaniye. Kul'turologiya [Bulletin of the Russian State Humanitarian University. Series: Literary Studies. Linguistics. Cultural studies]. 2010, no. 2 (45). Аvailable at: https://cyberleninka.ru/article/n/kuda-vedet-nit-ariadny-1 (In Russ.)
- Publiy O. N. Elegii i malyye poemy [Elegy and small poems]. Moscow, Khudozhest. lit. Publ., 1973, 528 p. (In Russ.)
- Sadokhin, A. P. Kul'turologiya. Teoriya kul'tury: Ucheb. posobiye dlya vuzov [Culturology. Theory of Culture: Textbook. manual for universities]. Moscow, Yuniti-Dana Publ., 2004, 365 p. (In Russ.)
- Sologub F. Sobraniye stikhotvoreniy [Collection of poems]. Vol. 6 St. Petersburg, Nav'i Chary Publ., 2002, 432 p. (In Russ.)
- Stavitskii A. V. The role of myth in modern society. In: Tsennosti i smysly [Values and meanings]. 2019. no. 3. Аvailable at: https://cyberleninka.ru/article/n/rol-mifa-v-sovremennom-obschestve (In Russ.)
- Tsvetayeva M. I. Neizdannoye. Svodnyye tetradi [Unreleased. Summary notebooks]. Moscow, Ellis Lak Publ., 1997, 640 p. (In Russ.)
- Eredia Zh. M. de. Trofei [Trophies]. Moscow, Nauka Publ., 1973, 328 p. (In Russ.)